Сеть миров

Гарри Гаррисон, Кэтрин Маклин

I

Три норны, что ткут полотно судеб, сидят в пыльном зале у величественного гобелена. Их старческие пальцы безустанно движутся, перебирая и сплетая нити во всех измерениях, в немыслимых сочетаниях.

Каждая нить — это чья-нибудь жизнь, и норны, ведя нить, ведут чью-то судьбу. Они постоянно бормочут, то тише, то громче, и передают по кругу один на всех глаз, приглядывая за рисунком невероятного полотна. Тон голосов часто меняется — жизнь человека не всегда идет гладко.

— Нет, стой! Эту нить нельзя вплетать!

— Но ведь узор…

— Ты его только испортишь. Мне придется переделывать свою часть рисунка.

— Все пойдет прахом. Разрушится! Вековой труд!..

Голоса звучат громче и злее.

— Стой, Гриссель, прекрати! Нельзя так менять полотно.

Норна гневно машет руками. На ее среднем пальце поблескивает Кольцо Единорога, и вот оно случайно цепляется за короткую ниточку человеческой жизни и выдергивает ее из общего полотна.

— Я сама все сделаю. Дай сюда глаз.

Спор продолжается, а торчащая ниточка жизни тем временем колышется, никем не замеченная.

— Мам, прости, конечно, но маловат костюмчик.

— Я точно подобрала размер, Гранти, — авторитетно заявила мать. — Примерь-ка еще разок, должно подойти.

Грант О’Рейли снова надел смокинг, и результат не обманул его ожиданий: в плечах по-прежнему жмет, рукава добрых три дюйма не достают до запястий. Вот так всегда… Мама заранее купила костюм на свадьбу и ошиблась с размером, решив отчего-то, что ее сын ниже ростом и не столь широк в груди. Правда, на сей раз дело обстояло куда серьезнее: было воскресенье, и они выехали из города, чтобы обвенчаться с Люси в сельской церкви, где до того венчались ее тети, дяди и прочие родственники. О том, чтобы найти замену неподходящему наряду, нечего было и думать.

Грант повернулся к зеркалу и попытался взглянуть на себя глазами чопорных и респектабельных родственников невесты. Ни дать ни взять деревенщина. Люси испугается, устыдится жениха. Так дело не пойдет. Грант подергал за манжеты, пытаясь натянуть их на запястья. Сегодня он, как никогда, должен соответствовать ожиданиям Люси — выглядеть элегантно и чинно.

Из зеркала трюмо на него пялилось отражение, которое так же тщетно пыталось натянуть манжеты на худые запястья. Гранту этот высокий дрыщ с пепельными волосами не особенно нравился: брови, очень светлые, почти прозрачные, придавали лицу кроткое, чуть ли не ангельское выражение. Вдали от зеркала Грант всегда представлял себя сильным мужчиной, брюнетом, достойным защитником прекрасной дамы вроде Люси.

Люси! От одной мысли о ней лицо залилось теплым румянцем. Волнение Грант испытал скорее плотское, нежели духовное. Разве можно о таком думать в день венчания? Грант поспешно отвернулся от зеркала и передернул плечами, пытаясь одновременно прогнать неподобающие мысли и стряхнуть с себя смокинг.

Развалясь у стены в кресле, Херб Колломб знай попыхивал старенькой трубкой. Вид этого сильного, солидного человека придал Гранту уверенности, как всегда придавал во время учебы в колледже. Они с Хербом делили на двоих комнату в общежитии, вместе получали диплом. Само собой, Грант выбрал его в шаферы. Херб улыбнулся, не вынимая изо рта трубки, и Грант невольно улыбнулся в ответ.

Сквозь открытое окно влетал теплый весенний ветерок; где-то снаружи пела птичка, и весь мир казался прекрасным.

Грант снова взглянул на смокинг и упал духом. Где раздобыть новый костюм? Эх, поздно что-то предпринимать: из часовни доносятся звуки органа и шум шагов, гости занимают свои места. Юноша чертыхнулся под нос.

— Не ругайся, Грант, — тут же упрекнула его мать. — Люси — девушка из хорошей семьи, не смей ее разочаровывать.

— Прости, мам.

— Вот так-то лучше, ведь я должна гордиться своим сыночком. Веди себя как истинный джентльмен.

Херб выронил трубку и, слегка покраснев, поспешил поднять ее.