Сети красивой жизни

    По правде сказать, мне и самому это любопытно было: ведь вон сколько сейчас твердят, будто вера и ученость – две вещи несовместные. И нынешние образованные, а правильнее сказать, нахватавшиеся кое-каких знаний люди, чаще монастыри стороной обходят, чем в них уходят. Так отчего же это такой красавице и умнице да вздумалось монахиней стать?

   -Что ж, - говорю, - матушка, расскажите.

  И поведала мне монахиня, что мать ее очень почитала отца Амвросия, а она за это над ней смеялась: «и что ты нашла в этом лицемере?» Потому что считала себя самой умной, а верующих людей – простачками, которых всякие обманщики за нос водят. Однако как-то раз из любопытства поехала с матерью в Оптину Пустынь, и даже к старцу на благословение пришла. Только стала позади всех, за самой дверью, чтобы ее не видно было. Вот вошел старец, оглядел всех. И вдруг заглядывает за дверь, где спряталась Вера… «А это что тут за великан стоит? Это Вера пришла посмотреть на лицемера?»

   -Вот с тех пор я в Бога и уверовала. – призналась монахиня. - А потом ушла в Шамордино. Только прежде я об этом никому не рассказывала: стыдно, что раньше неверующей была. А вот Вам, батюшка, отчего-то решилась поведать…молитесь за меня, грешную.

   Стою и думаю – знала бы она, что совсем недавно и я таким же был! Пока не взыскал меня Бог через старца Амвросия. А я-то уж было об этом забывать стал… Эх, не хвались, горох, что лучше бобов, размокнешь – сам лопнешь…

   Или такая история. Я ее, как говорится, своими глазами видел, своими ушами слышал. А вот теперь вам поведаю.

   Иду я раз мимо хибарки старца, где он женщин принимал. И слышу, как одна из них рассказывает: мол, она отсюда пешком из Воронежа пришла. Ноги-то у нее больные, вот она и надумала пойти к старцу, чтобы он ее исцелил. Да по пути заблудилась в лесу, упала на землю и плачет. Тут подходит к ней какой-то старичок с клюкой, с виду – монах. Расспросил, куда она идет, а потом махнул своей палочкой в сторону: вон туда сверни! И точно – сразу за поворотом монастырь показался...

   -Да это ж наверное, тебе здешний лесник встретился! – судачат бабы, - или кто из монахов по лесу бродил. Вот он-то тебя к монастырю и вывел…

    Вдруг дверь хибарки открывается, выглядывает оттуда один из келейников старца и спрашивает: «где тут Авдотья из Воронежа?»

    Женщина так и ахнула:

    -Так ведь это же я!

    -Тебя батюшка зовет.

   Вошла она к старцу, а я из любопытства решил подождать ее возвращения. Долго ждал. Наконец, выходит эта Авдотья, а сама вся в слезах:

    -Я его узнала! Это он мне в лесу встретился и к монастырю вывел!

     А ведь отец Амвросий сколько лет из скита не выходил, и внешность у него была такая – ни с кем не спутаешь. Одно слово – чудо.

   Да только таких чудес много было. И творил их старец Амвросий как бы невзначай. Шел раз один оптинский монах по двору, а зубы у него в тот день так болели, аж спасу нет! Вот встречается ему отец Амвросий, и как ударит по щеке! И что же? Боль как рукой сняло. Потом, как проведал народ про это чудо, некоторые даже нарочно к старцу подходили и просили: «батюшка Абросим! Побей меня, чтобы голова прошла!» Простые люди его за своего считали. Ведь он, хоть и был священником и образованным человеком, держался с ними на равных. И говорил с ними на их же языке. С прибаутками да поговорками. Зато его слово до каждого сердца доходило. Ведь недаром сказано: «на всякого Егорку есть поговорка».

    А вот еще расскажу такой случай. Раз пришел я к нему на благословение. В приемной кого только не было: и монахи, и я, дьякон, и важный купчина с толстой золотой цепью на пузе, и еще какой-то худощавый старик с поджатыми губами, по слухам, князь. А в дальнем углу стояло несколько мужиков, судя по их виду, из какой-то дальней губернии. Вышел старец, благословил всех, и подошел к ним. Тут один из этих мужиков ему и говорит:

  -Батюшка Обросим, мы к тебе с поклоном. Вот, прослышали, что у тебя ножки болят, так сделали тебе мягкие сапожки – носи на здоровье.

     Он сапоги взял, и потом долго о чем-то говорил с каждым из них. А ведь, если по человечески судить, первый почет не мужикам должен был оказать, а князю да купчине. Ведь даже у нас в церкви в первых рядах богатые да знатные стоят, а убогие сзади жмутся… Только для старца Амвросия все были одинаково дороги: что барин, что мужик, что человек образованный, что та баба с индюшками… И всех он любил одинаково, невзирая на лица.

   Рассказывали, что беседовал он раз с одной крестьянкой. И тут докладывают ему, что приехала какая-то знатная дама, требует срочно ее принять. «У меня все равны, - отвечает старец, - мышка, хоть и маленькая, да поди, поймай ее».

   …Наконец настал и мой черед к нему идти. И опять встретил он меня, как родного, и долго беседовал со мной. Под конец я ему говорю:

    -Давно хочу у Вас прощения попросить, батюшка. Я ведь, когда впервые о Вас услышал, не поверил, что в наше время могут быть старцы.

   А он поник головой и отвечает: