Сети красивой жизни

    Еще в первый свой приезд на Лихостров Нина Сергеевна заприметила это странное голубое здание, увешанное яркими цветными флажками. Ведь оно выглядело так нарядно и привлекательно, что его не заметил бы лишь слепой. Правда, хотя на его вывеске и было написано «Пристань», оно оказалось вовсе не местной пристанью, а чем-то другим. Чем именно? Это сейчас и предстояло выяснить Нине Сергеевне.

   Загадочное здание стояло на невысоком холме недалеко от берега. К нему вела хорошо утоптанная тропинка, или, скорее, дорога. Судя по ширине сей народной тропы», путь к «Пристани» лихостровцы торили, как говорится, всем миром, и явно потратили на это не один год…

   По тропинке спускался какой-то человек. Нина Сергеевна пригляделась и ускорила шаг. Через несколько секунд она поравнялась с идущим навстречу путником. Вернее, путницей. Потому что это была собственной персоной бабка Лизавета.

   -Здравствуйте, Елизавета Петровна! – с нескрываемым ехидством произнесла Нина. – Как я рада Вас видеть! Доброе утро!

    Знахарка воззрилась на нее расширенными от ужаса глазами, словно за спиной у Нины Сергеевны в полном составе стояли собравшиеся пожелать ей доброго утра призраки проклятого дома. Зато Нина торжествовала победу:

   -Что Елизавета Петровна, не ждали? Думали, я поверю в Ваши сказки про то, что мой дом проклят? Да это же Вы возле него по ночам разгуливали. А потом на поветь забрались. Напугать меня хотели? Я же знаю, зачем Вам это надо. И кто Вы сама – тоже знаю. Только ничего у Вас не выйдет… «попиха»…

   Казалось, еще миг и разоблаченную старуху, как говорили в старину, хватит удар. Лицо ее перекосилось, на глазах показались слезы. И бабка Лизавета запричитала:

   -Ой, Нинушка Сергеевна, да что ж Вы такое говорите-то? Кто ж Вам этакую напраслину про меня сказал? Да разве ж я могла такое сделать? Я ж к Вам всей душой, всей душой… А Вы меня… Да Вы-то тут не при чем. Это все они… Раньше на партсобрания бегали да меня костерили, что я в Бога верую. Да, правда, лечу я людей… Так ведь чем лечу-то? Молитвой да травками, да святой водицей, как меня мамушка-покоенка учила… Вот им и завидно, вот они и треплют про меня, что ни попадя. Да разве ж про меня одну… Вон они и про Вас что болтают…как только языки-то не отсохнут…

   Бабка Лизавета зарыдала в голос. Столь искреннее горе убедительнее любых слов свидетельствовало об ее невиновности. И Нина принялась утешать старуху. Тем более, что теперь ее интересовала уже не личность незваного гостя, который три ночи подряд нарушал ее покой, а то, какие сплетни распускают про нее на Лихострове. И кто именно это делает. Почему-то Нина была уверена – это козни той пронырливой старушонки, которая явилась к ней якобы для того, чтобы рассказать свой сон. А на самом деле шпионила за ней. Но теперь Нина будет начеку. И впредь не поддастся на попытки этой сплетницы вызвать ее на откровенность.

  Тем временем Елизавета Петровна окончательно успокоилась. И отправилась домой, не забыв пригласить Нину к себе на чаек. Так что Нина Сергеевна окончательно убедилась: бабка Лизавета вне подозрений.

***

   Едва переступив порог загадочной «Пристани», Нина Сергеевна поняла, почему к ней ведет столь широкая торная дорога. И какого рода корабли пристают сюда, и чем именно они тут грузятся…Дверь направо от входа вела в круглосуточный магазин винно-водочных изделий. Дверь налево – в распивочную, работавшую в таком же графике. А хозяином этого заведения был собственной персоной Петр Козлов. Надо сказать, что поначалу сей господин оказал Нине Сергеевне весьма неласковый прием.

   -Что Вам нужно? – с нескрываемым раздражением вопросил он незваную гостью, даже не удостоив ее взглядом.

   -Это Вы ремонтировали церковный дом? – в свою очередь спросила Нина Сергеевна, украдкой рассматривая маленького краснолицего толстяка, важно восседавшего за монументальным письменным столом под двумя аляповато намалеванными портретами. На одном из них был изображен Петр Первый, некогда почтивший своим визитом Лихостров и навсегда оставшийся в местных преданиях. На другом – некий бородатый субъект с золотой цепью на толстом пузе, по виду – купец. Вероятно, это был никто иной, как другой герой местного эпоса – знаменитый лихостровский виноторговец Петр Бакланов, некогда споивший и пустивший по миру немало своих земляков. Нетрудно было догадаться, что Петр Козлов мнит себя продолжателем великих и славных деяний обеих Петров. И собирается войти в историю Лихострова, как, так сказать, Петр Третий…

    -Я спрашиваю: что Вам нужно? – гневно повторил наследник двух Петров. Однако за годы врачебной практики Нина научилась осаживать заносчивых пациентов.

   -Меня зовут Нина Сергеевна. – не дрогнувшим голосом заявила она. - Я к Вам от отца Олега.

   К ее изумлению, услышав имя священника, господин Козлов мгновенно присмирел.

   -Чем могу быть полезен? – любезно спросил он Нину.