Сети кружевницы

– Я бы не торопилась с выводами, – пожала плечами Кристина.

Ответ пришелся Щедрому не по вкусу. Он побагровел и зачем-то стал терзать верхнюю пуговицу на вороте рубашки.

– Никто и не торопится. Идет стандартная процедура сбора улик, опроса возможных свидетелей, поквартирный обход. Уже имеются подозреваемые.

– Лихо, – усмехнулся Рыбак. – Трупа нет, а подозреваемые есть. И кто же, если не секрет?

– Пока не могу сказать. – Щедрый глотнул кофе.

– А чего ты тогда пришел сюда? – справедливо возмутился Рыбак, выражая мнение всех присутствующих.

– Ну как чего? – Щедрый посмотрел на Кристину в поисках поддержки, но в ее глазах стоял тот же вопрос, разве что не в такой категоричной форме. – Вы же, в отличие от меня, видели его, общались. Что он за человек?

– Человек как человек, – Кристина пожала плечами. – Заказчик. Искал мать дочери своей покойной приятельницы – ты же знаешь. Мы больше занимались Гусевой, чем Бородиным.

– Кстати, эта девушка – Инга Дунаева, – какой она вам показалась?

– Какой? – спросила Кристина у Аси.

– Она замечательная! – Ася полезла в сумку и вытащила подаренные Ингой перчатки. – Просто удивительная!

– А с головой у нее все в порядке? Ничего странного не замечали?

– В каком смысле? – Ася натянула перчатки и погладила пальцами замысловатый узор на тыльной стороне ладони. – Она бесконечно увлеченная своей работой, хранительница древних ремесел. Неразговорчивая, но очень добрая.

– Да ты у самого первостатейного маньяка наверняка нашла бы что-нибудь хорошее, – Щедрый одним махом допил кофе и тихо поставил чашку на стол.

– Дай угадаю, – вступился за подругу Рыбак, – Инга и есть твой подозреваемый?

– Инга? – охнула Ася.

Щедрый молчал.

– Действительно Инга? – голос Кристины – словно острый нож, приставленный к горлу. Тяжело соблюдать тайну следствия, если этот нож в руках у женщины, которая тебе небезразлична.

– Там все странно, – майор уставился на стену за спиной у Кристины. Оказывается, если повнимательнее приглядеться, едва заметные, абсолютно не бросающиеся в глаза штрихи на светлых обоях в офисе «Кайроса» – не что иное, как изображение каких-то духовых инструментов, то ли труб, то ли горнов.

«Тревога! – трубили горны. – Сейчас эта кисейная барышня, Ася, накостыляет тебе своими маленькими кулачками в перчаточках из сетки. И ты не то что ответить, даже физиономию прикрыть не сможешь, потому что тогда за дело примется тяжелая артиллерия в виде Кристины. Та мелочиться не будет – выставит за дверь, и все. Ромашки спрятались и эти, как их, хризантемы отцвели в саду».

– Инга, – обдумывая каждое слово, продолжил майор, – не в себе. Зуева, что труп обнаружила, посоветовала к ней сходить – вдруг Бородин у нее. Он вроде никогда к ней на квартиру не ходил, но, сами понимаете, и на старуху бывает… Одним словом, отправился к ней Соколов, ты его должен знать…

– Виталик, что ли? – спросил Рыбак.

– Да, он. С участковым. Участковый молодой, я и сам его в первый раз видел. Так вот. Позвонили они в дверь – тишина. Никто не открывает. Вдруг – раз – звон стекла разбитого и приглушенный крик за дверью. Парни дверь высадили, Дунаева их увидела – и к окну. Выпрыгнула, благо сугробы под окном, и бежать. Парни за ней. Не в окно, конечно, – по лестнице. Схватили, а она отбивается. Участкового укусила. Короче, оказывала всяческое сопротивление. А потом оказалось, что она все-таки неудачно приземлилась, ногу сломала. Пока была на адреналине, еще ничего, а потом заряд закончился – и готово.

– Что – готово? – прошептала Ася. Глаза ее расширились, лицо побледнело – одно из двух: то ли сейчас заплачет, то ли в обморок грохнется.

«Тревога!» – снова затрубили горны на стене.

– Все в порядке! – поспешил успокоить Асю Щедрый. – Вызвали «Скорую», мигом доставили в больницу. Врач сказал – опасности нет.

– А она? Что она сказала?

– Пока ничего, – осторожно, словно ступая по неокрепшему льду, сознался майор. – Ей сразу, во дворе, вкололи обезболивающего и успокоительного. А в больнице, когда пришла в себя…

– Что? Что она сказала? – торопливо потребовала Ася.

– Врач сказал, что еще сказываются последствия болевого шока…

– А что сказала сама Инга?

– Я не слышал… Вроде как она сначала потребовала воды, потом мыла… И больше ничего, только бормочет что-то невнятное, вроде «етить-колотить».

– А в какой она больнице? – Ася решительно встала. – Вань, мы же можем сейчас съездить?

– Подожди, Ася! Сядь! – запротестовал Щедрый. – Вас к ней никто не пустит!

– А вдруг пустят? – Ася и не думала садиться на место. – И потом – человек в больнице! Мало ли что может понадобиться.

– Это не просто человек, а подозреваемый в убийстве.

– Но от этого он же не перестает быть человеком! Давайте поедем втроем? С тобой нас точно пустят. Ну без Вани, только меня одну, если уж втроем нельзя.

«Отступление!» – трубили горны на стене.

«Может, это действительно поможет делу?» – подумал Щедрый и скрепя сердце согласился:

– Поехали.