Сети кружевницы

– Ладно, черт с тобой, – сказал он. – Попробую.

За окном кончался день, просыпались фонари. В палате дремала Инга. Ася стояла у окна и улыбалась. Как все-таки хорошо, когда где-то рядом есть человек, готовый прийти на помощь, на которого можно положиться.

Дисплей телефона, поставленного на беззвучный режим, загорелся в темноте палаты золотым светлячком. «Кристина», – прочитала Ася и на цыпочках побежала к двери.

– Привет, – сказала она, выскользнув из палаты.

– Ты можешь говорить? – спросила та.

– Да, конечно! Как у вас дела?

– Без тебя не очень, – сказала, как отрезала, Кристина.

– Почему?

– Слишком долго рассказывать. Как там Инга? Ты действительно считаешь необходимым постоянно находиться рядом с ней?

– Конечно, – с горячностью заговорила Ася. – Ты даже не представляешь, что с ней было, когда пришел Щедрый. Она…

– Ася, – перебила подругу Кристина, – твое добровольное сидение подле Инги кажется мне перебором. Причем не только мне. Говоришь, она сейчас спит?

– Спит, – подтвердила Ася.

– Давай я сейчас приеду, мы с тобой съездим в наше кафе, попьем моккачино, ты поешь нормальной еды. У меня в последнее время что-то совсем голова не соображает. Если честно, я чувствую себя не в своей тарелке, когда тебя нет рядом. Рыбак тоже сам не свой. Мы посидим немножко, а потом я тебя завезу домой. Помоешься по-человечески. Ну? Согласна? И Федор тоже скучает. Давай, соглашайся!

– Я не могу, – грустно сказала Ася. – Правда не могу.

– Помнишь, как мы с тобой летели на самолете в Рослань?

– Конечно, – подтвердила Ася, не понимая, куда клонит подруга.

– Перед полетом рассказывали правила безопасности. Помнишь, что нужно делать при разгерметизации салона?

Ася задумалась и спустя пару минут честно призналась:

– Наверное, я прослушала. А они точно про такое говорили?

– Точно, точно, – подтвердила Кристина. – В случае разгерметизации салона автоматически выпадут маски.

– Теперь вспомнила, про маски точно говорили.

– И?

– Что – и?

– Что нужно делать с этими масками?

– Надеть, конечно.

– Не просто надеть, а сначала на себя, потом на детей и на всех, кто попросит о помощи. Ты же, прости меня, пожалуйста, пытаешься помочь всем, независимо от того, просят они об этом или нет, пренебрегая собственными интересами.

– Ты считаешь, что это плохо?

– Не то чтобы плохо, нет! Но помочь всему миру нереально, поэтому нужно научиться расставлять приоритеты в списках претендентов на спасение.

– Хорошо, я подумаю…

– Это нужно понимать так, что в кафе ты со мной сегодня не пойдешь.

– Прости! Прости, пожалуйста! – в голосе Аси звучало такое неподдельное огорчение, что Кристина пожалела о своей излишней напористости.

– Ничего страшного, мы с Федором попьем кофе в офисе.

– Я бы правда с тобой пошла, – сказала Ася, – только Ваня должен приехать.

– Ваня? Ну тогда совсем другое дело! Я – пас. Но завтра в одиннадцать ты обязательно должна присутствовать на совещании. Хорошо?

– Постараюсь, – поспешила заверить начальницу Ася.

– Я надеюсь.

Ася вернулась в палату, подошла к окну и замерла, всматриваясь в ночь, пока в коридоре не раздались шаги Ивана.

Глава 36

Проснувшись утром, Инга снова почувствовала себя ватным дед-морозом из «Антикварной лавки», – очевидно, сказывались последствия вчерашнего укола, сделанного доброй медсестричкой. Стоило подумать о Петре Васильевиче, как на глаза сами собой набежали слезы. Инга потрясла головой, чтобы прогнать их, и вдруг ее внимание привлекла вещь, появившаяся в палате, пока она спала. Вернее, много хороших, нужных и дорогих ее сердцу вещей: козлик с валиком и приколотой к нему недовязанной полочкой, коробка с нитками, связками коклюшек и упаковками булавок с разноцветными головками, готовые части жилетки – вторая полочка и спинка, а еще серебряный футляр – подарок Петра Васильевича, с крючком и иглой для сборки частей изделия.

Не веря своим глазам, Инга встала с кровати, с помощью костыля подошла к козлику, коснулась пальцами коклюшек, и они отозвались тихим перестуком. Превозмогая желание тут же взяться за работу, Инга буквально силком заставила себя пойти в ванную и тщательно вымыть руки. Затем, как была, в ночной рубашке, села, взяла коклюшки в руки, чувствуя, как радость охватывает всю ее, от кончиков пальцев, уставших от вынужденного безделья, до макушки.

Весь мир словно отодвинулся в сторону, не желая мешать песне коклюшек. Инга не видела, как проснулась Ася. И только когда она подошла ближе и с восторгом произнесла: «Как красиво!» – Инга, не останавливая бега пальцев, сказала:

– Спасибо! Спасибо за все!

– Мне нужно будет сегодня съездить на работу. – Ася вопросительно посмотрела на Ингу. Ей вдруг захотелось, чтобы та оставила работу и принялась уговаривать ее остаться.

Но Инга открыла коробочку с булавками, воткнула одну в валик, повесила на него нить с коклюшкой и только тогда сказала:

– Конечно, я и так тебя сильно задержала. У тебя же свои дела. Иди. Можно, я позвоню тебе, если что? Хотя что я такое говорю? У меня же нет телефона.