Сети сатаны

– Я же Иоганн Фаустус, не забывай об этом. Я всегда размышляю… – Он театрально вздохнул. – Ах, две души живут в больной груди моей!

Оставалось надеяться, что Маргарита не заметит, как неуверенно звучит его голос.

Она поднялась. В темноте ее глаза сверкали как звезды в ночи.

– И когда мы будем вместе – об этом ты тоже раздумываешь?

Иоганн жадно поцеловал ее. Ему хотелось всю ее объять губами.

– Когда я с тобой, я не хочу ни о чем думать, мне нет в этом нужды. Ты – мое лекарство, Маргарита, снадобье посильнее любого териака.

Теперь уж рассмеялась и Маргарита.

– Такие мысли мне по душе!

Он снова поцеловал ее, и они набросились друг на друга.

Иоганн проживал лучшие дни в своей жизни. Но, хоть ему и не хотелось сознавать этого, он чувствовал, что счастье их продлится недолго.

* * *

В середине июня Конрад Цельтис вновь пригласил Иоганна к себе. Они не виделись уже довольно долго. Ученый был в разъездах, в Дрездене и в Майнце, а Иоганн целиком сосредоточился на занятиях. Ему хотелось как можно скорее стать магистром, чтобы вместе с Маргаритой покинуть наконец Гейдельберг.

Цельтис, как обычно, принял его в своей убогой комнате. Теперь там стоял еще и стол, заваленный книгами и пергаментными свитками. Но Иоганн так и не припомнил, чтобы ему хоть раз попалось на глаза что-то из еды или питья. Казалось, прославленный ученый жил на одной лишь литературе и чернилах.

– Ну? – спросил Цельтис, когда они устроились перед камином. – Как твои успехи? Все хорошо?

Иоганн кивнул.

– Я почти закончил с трудами Плутарха, и математические формулы Архимеда не составляют для меня трудности. Пока еще тяжело даются киренаики. Аристиппа из Кирены, Арета, Феодор…

Цельтис махнул рукой.

– Киренаиков на экзаменах почти не касаются, потому как доктора сами их не понимают. Видимо, удовольствие им чуждо, хотя киренаики понимали под ним лишь размеренность в устремлениях. – Он рассмеялся. – Все равно уровень учителей в Гейдельберге оставляет желать лучшего, как ты, наверное, и сам убедился. За исключением, разумеется, моего старого друга Йодокуса.

Иоганн не понимал, к чему Цельтис затеял этот разговор, и потому лишь вопросительно посмотрел на него. После той своей выходки во время приема он старался воздерживаться от излишней критики – хотя порой что-нибудь да срывалось с языка.

– Тебе ни разу не приходило в голову поступить в другой университет? – неожиданно спросил Цельтис.

Иоганн резко выпрямился. Он был рад, что ученый сам коснулся этой темы. Это облегчит расставание.

– Я подумывал, после того как стану магистром…

– Я имел в виду, раньше. Уже этим летом.

Иоганн раскрыл рот от изумления. Едва ли он мог поверить своим ушам.

– Но… разве так можно? Я ведь… уже готовлюсь к экзаменам…

– Которые можешь сдать и в другом университете. Для студента вроде тебя это сущие пустяки, – он усмехнулся. – Ну, и я, конечно же, похлопочу за тебя.

Иоганн погрузился в раздумья.

– Боюсь, я не вполне понимаю… – наконец прервал он молчание.

– А я сейчас объясню. – Цельтис наклонился ближе и понизил голос: – Этим летом я отправляюсь в Вену. Король Максимилиан лично попросил меня возглавить там кафедру риторики и поэтики. Это великая честь! Вена считается центром Священной Римской империи. Там находится один из крупнейших университетов…

– Я знаю, – прошептал Иоганн. – Я… слышал про Вену.

Он вдруг почувствовал, как пол уходит из-под ног, и впился пальцами в спинку стула.

– Мне понадобится ассистент, который разыскивал бы в библиотеках старые записи, архивировал документы, отделял зерна от плевел. И, возможно, воскрешал бы давно позабытые знания.

– И вы… подумали обо мне?

Цельтис рассмеялся.

– А о ком же еще мне думать? Может, ты и чересчур высокомерен и не знаешь почтения к старшим, зато умен и честолюбив, совсем как я в юности. И ты, черт возьми, один из лучших студентов в истории этого университета. Старина Йодокус уже не раз говорил мне об этом. Ты по всем экзаменам получил высший балл.

– Вы слишком добры ко мне.

Иоганн склонил голову, но внутри у него все дрожало. Он был одним из лучших, это пришлось признать даже магистру Партшнайдеру. Ум и знания, полученные им от Арчибальда и Тонио, давали ему преимущество перед другими. Иоганну было предначертано стать великим ученым – и благодаря предложению Конрада Цельтиса ничто не мешало его возвышению. Отправиться в Вену ассистентом великого гуманиста – он не мог и мечтать о таком. Видела бы его сейчас мама! Может, ему доведется даже познакомиться с королем… Но если он этим летом покинет Гейдельберг, что же станет с Маргаритой? Ведь он рассчитывал получить здесь степень магистра, а уж потом забрать возлюбленную в другой город. Но удастся ли это ассистенту Конрада Цельтиса?

– Ты колеблешься? – спросил ученый и нахмурил брови. – Хм, такого я не ожидал. Что ж, если речь о деньгах…

– Нет, деньги тут ни при чем, – поспешил заверить его Иоганн. – Дело в… – Он поерзал на стуле. – Дело в том, что мне нужно еще кое-что уладить в Гейдельберге.