Сети сатаны

– Они могущественны, Иоганн! Что я мог сделать? – Он показал на Грету. – Только посмотри, что они сделали с моим сокровищем… Это они все устроили! Грета была лишь приманкой. Им был нужен ты!

Иоганн вздрогнул.

Была лишь приманкой…

В этот миг больше всего ему хотелось ударить себя по лицу. До сих пор у него не укладывалось в голове, как он раньше не заметил западню. В сущности, ему в первый же день следовало обратить на это внимание. Туннель, который привел их прямиком к колодцу, связка ключей, украденная Валентином, срисованная карта… Все было так очевидно; дешевый трюк – и он, Иоганн Фаустус, умнейший из ученых, попался как ребенок! Точно мышонок, прибежал за кусочком сала – и ловушка захлопнулась.

– Башня, – прошептал Иоганн, бесстрастно глядя на Валентина. – Тогда, в Гейдельберге, я рассказывал тебе про башню, но не говорил, где именно она находится. Только потом я это осознал. Лишь один человек мог рассказать тебе о ней. Тот, кто сам время от времени бывает там.

– Ты так и не понял, насколько могуществен этот человек, – едва слышно вымолвил Валентин и опасливо покосился на Тонио.

– О нет, я прекрасно это знаю, – возразил Иоганн.

Всегда знал, да только не хотел этого замечать.

Он так и не сбежал от наставника. Тонио всегда на шаг опережал его. И это постоянное ощущение, что за ним наблюдают… Все эти годы Тонио не спускал с него глаз. Только неясно было, почему наставник объявился только теперь. Спустя семнадцать лет…

Внезапно Иоганн все понял.

Семнадцать лет…

Ларуа вновь появилась на небосводе, как в день его рождения, и позднее, в ночь зловещего ритуала под Нёрдлингеном. Должно быть, комета как раз проносилась над Нюрнбергом. И они выбрали именно этот день! Поэтому Валентин только сейчас раздобыл ключи, поэтому Грету так долго держали в камере. Они дожидались этого самого дня. А он считал, что сам до всего додумался!

Валентин, похоже, прочел его мысли.

– Они сказали, что ты должен сам прийти к мысли о катакомбах, – произнес он дрожащим голосом. – Если б ты вовремя не додумался, мне следовало помочь тебе. Но так было убедительнее, – он печально улыбнулся. – Собственно, я и не сомневался, что ты найдешь выход. Теперь ты именно там, куда они и хотели тебя привести. Куда он хотел тебя привести.

Иоганн посмотрел на перевернутый крест над алтарем. Тогда, под Нёрдлингеном, он думал, что его хотели умертвить, подобно тем многочисленным детям, что были до него. Принести в жертву ради какого-то дьявольского ритуала, творимого толпой безумцев. Но, очевидно, у них на его счет были другие планы.

И произойти все должно было здесь и сейчас.

– Почему нельзя было просто схватить меня и притащить сюда, если я так важен для вас? – спросил Иоганн, глядя в глаза наставнику. – К чему весь этот маскарад?

– Я счел вполне уместным этот маскарад, раз уж мы имеем дело с магом и артистом. – Тонио пожал плечами. – Или тебе это пришлось не по душе? Ты продолжал свои трюкачества и мог кичиться своим остроумием, как ты всегда и поступал. Впрочем, ты прав: это не главная из причин. А главная состоит в том, что ты должен вернуться ко мне добровольно. Так гласит закон, записанный еще до начала времен.

Тонио сверлил его взглядом, острым, как отточенный кинжал.

– В прошлый раз, выпив черное зелье, ты был уже в моих руках, но сбежал в последний момент. Однако судьба распорядилась так, что я отыскал в Нюрнберге твою дочь. В сущности, я лишь хотел побеседовать с твоим старым другом. Я обнаружил его имя в списках Гейдельбергского университета… – Тонио кивнул на Валентина, и у того вся кровь отхлынула от лица. – Он был весьма… сговорчив. Никому не хочется во второй раз пережить пытку, верно? Затем нам нужно было лишь заманить тебя в Нюрнберг, этот город умельцев, где у меня больше всего сторонников. И наконец, сюда, в лоно зверя. Я знал, что ты не сможешь оставить в беде маленькую Гретхен. После того, что ты сделал с ее матерью… – Он холодно улыбнулся и шагнул к Иоганну. – Ты должен был прийти сюда добровольно, и вот ты здесь. Как нельзя вовремя.

– Что это за место? – спросил Иоганн.

– Мы под церковью Святого Себальда, одной из старейших в Нюрнберге. Прежняя церковь была воздвигнута во славу апостола Петра. – Тонио усмехнулся. – Что весьма уместно, ведь именно Петр когда-то основал христианскую церковь. С некоторых пор мы используем эту забытую крипту для наших скромных собраний. Эти своды оформляют в соответствии с моими представлениями, всякий раз, когда я останавливаюсь в Нюрнберге. Всякая служба требует уместной обстановки, не так ли?

– И что вам нужно от моей дочери? – вновь спросил Иоганн. – Если вы хотите поквитаться со мной, неважно за что, вы…

Тонио отмахнулся.