Север – это на юг

Яки нетерпеливо взмахнул рукой, чтобы Север уже отстал от двери и подошел к нему.

– И что я теперь буду делать?

– Разъезды, Север, – он достал складной нож и вспорол клейкую ленту на первой коробке. – Там разъяснить, тут напугать.

– Как в той гостишке?

– Примерно.

– И с тобой?

– Ага. Ты поэтому глуши порывы пристрелить меня. Тебе надо бы наоборот: мне спину прикрывать. Тогда я смогу ответить тем же, напарник.

Тугие, стянутые пачки банкнот, Яки начал вытаскивать их блоками и складывать в выдвижной ящик стеллажа. Так еще один пазл встал на свое место. Почему терпят Яки? Потому что Яки был предан, как собака. Его можно было оставить в запертой комнате с наличкой. Без камер и смотрящих.

– Бери следующую и помогай, – распорядился парень.

Север обратил внимание, что купюры словно только что выплюнул банкомат. Не измятые и выуженные со дна кармана. Не те, последние деньги, которые приходят к барыгам от наркоманов, нет, если не брать в расчет «Пиранью», которая обслуживала середнячков обычной программой стрип-бара, то бизнес Марка смотрел в сторону толстых кошельков. Дорогие интерьеры, дорогие девочки, дорогие вещества. Марк слишком хорошо знал, что такое последние деньги, чтобы брать их.

А Север был непозволительно умен,чтобы слушать исключительно себя. Он умел представлять чужие голоса, мотивации других людей и их намерения. И злость на брата за весь этот вычурный праздник его всемогущества, когда Севера день за днем старательно втрамбовывали под хозяйские подошвы, не мешала ему слышать Марка. С каждым днем он отчетливее понимал его логику, довольно простую и железобетонную. Накосячил, заплати. Накосячил с выдумкой, приляг. И Северу тут повезло с родством, поэтому его не прихлопнули как комара, а лишь заботливо крошили крылья.

– Тут хранилище? – спросил он у Яки.

– Нет, это на расходы.

Вскоре оказалось, что Север зря столько думал о брате. Потому что стоило выбраться из подвала, как властный голос Марка ударил по ушам. Правда босс быстро позабыл о своем недовольстве, как и о его виновнике, он умолк и направился к Северу.

Отлично.

– Иди за мной, – бросил Марк и проскользнул мимо, направляясь к служебной двери.

Север зашагал за ним, любуясь на широченную спину. Тело тут же отдалось приливом из услужливых отголосков, заныли и запричитали ссадины и синяки, которые брат весьма расточительно раздал вчера. Сам же он вышагивал ровно и стремительно, будто не было ни пьянки, ни драки.

– Выспался? – неожиданно поинтересовался Марк.

И брат резко развернулся, решив проверить. Он придирчиво осмотрел его лицо, зацепившись за глаза. Его как будто что-то кольнуло. И Север вдруг догадался, что именно.

– Да, один в один, – кивнул Север.

– Откуда ты знаешь? Ты последний раз ее видел…

– Фотографии, Марк. Есть такая вещь, знаешь.

Марк молча толкнул дверь на выход и спустился по железным ступенькам. Его машина ждала в первой линии, и Марк подошел к задней двери, открыв которую, достал темный чехол для одежды.

– Переоденься, – распорядился он.

Расстегнув молнию, Север нашел светлую рубашку и свободный пиджак на двух пуговицах.

– И какая легенда?

– Ты же вроде на юриста учился.

– Недоучился.

– Диплом никто проверять не будет.

Север стянул через голову фирменную футболку клуба и надел выбранную братом или кем там одежду. Марк вновь придирчиво оглядел его с ног до головы, и Север вдруг уловил его напряжение. Брат даже как будто нервничал, во что было чертовски трудно поверить. Он разве умеет? Скорее Севера вот-вот нагонит паника, когда он все-таки осознает куда именно они едут.

– И еще одно, – сказал Марк. – Если у тебя есть какие-то претензии к матери, то затолкай их себе поглубже в глотку прямо сейчас.

Глава 8. Помноженная вина

Сперва отец, потом Марк. И привычка, обычная бытовая привычка, когда принимаешь заведенный порядок и не думаешь, что могло быть иначе. Поэтому Север знал мать только по фотографиям. Отец забрал его годовалым малышом, и прошло много-много лет прежде, чем того отпустила старая обида, и он стал допускать хотя бы мысль. И то во многом из-за того, что откупиться не удалось, мать упорно раз за разом отказывалась от денег, чем безумно злила старика. Позже он принял ее бунт или даже понял его, годы стерли острые углы и позволили вспомнить, что любое случившееся требует вопросов не только к другим, но и к себе. Но к тому времени возмужал Марк, и уже он произнес свое «нет».

– Почему, Марк? – спросил Север.

Они катили по двухполосной дороге, которая уводила к коттеджному поселку.

– О чем ты?

– Когда я позвонил и попросил о встрече…

– Вот тебе встреча.

– Три года спустя.

– У меня плотный график, – зло отшутился брат.

– С тобой повидаться я не рвался.

Марк вдруг свернул к обочине и резко ударил по тормозам. Севера поймал ремень безопасности.

– Ты такая избалованная мразь! – выплюнул Марк. – Сам не можешь додумать? Хоть постараться…