Север – это на юг

– Ты все-таки приехал, – она чуть отстранилась, чтобы разглядеть его, и потянулась ладонями к его лицу.

Северу пришлось наклониться. Он неуклюже сгорбился и угадал добрую улыбку матери. И он вновь задышал, воздух, наконец, пробился в легкие.

– Я… я…

Слова не шли.

– Всё хорошо, – подбодрила она, – всё хорошо, мой милый.

Материнская ладонь прошлась по его щеке, забирая тревогу.

– Андрей, – повторила она с такой нежностью, что в сердце защемило. – Ты здесь.

Да, он здесь. И это ее тепло, руки… Ее волосы оказались светлее, чем на фото, искрясь янтарем. И еще заостренные немилосердными годами черты, все равно родные по тем же фотоснимкам. Впалые, но выразительные глаза, которые выдавали возраст даже сильнее, чем морщины. Они смотрели слишком глубоко…

Было странно и неправдоподобно, Север не верил себе, своим глазам и ощущениям. Он мог сколько угодно кривляться перед Марком, но он помнил сколько раз он думал о матери, представляя ее далекие почти чужие дни и их встречу. Да, вот эту встречу. Глубоко внутри он боялся этого дня, боялся, что придуманный и разукрашенный до мелочей образ разобьется об реальность. Совпадет с тем, что рисовали фразы отца, брошенные им в сердцах.

Но нет, всё его естество тянулось к ней. Север чувствовал, что его любят, бескорыстно и безгранично. Той любовью, о которой он всегда мечтал.

– Мы не будем плакать, так же? – Марк протиснулся в центр и строго посмотрел на них. – Никто не умер, никого не посадили – повода нет.

– Не будем, – кивнула она. – Мы будем пить чай.

– И еще объяснять старшему сыну, почему мы здесь?

Марк облокотился на столешницу и продолжил сверлить тяжелым взглядом. Только на женщину это не произвело никакого впечатления. Она просто-напросто отмахнулась от него.

– Выбери другой дом, если тебе не нравится тот.

– Мы это обсуждали.

– Это плохой район, – не отставал Марк, – опасный… И тебе нужна помощь.

– Я не беспомощная.

– Никто и не говорит. Но ты зря отсылаешь Лидию, она не домработница, а врач. А у кого-то шалит сердце…

– Марк, – послышалось неподдельное раздражение.

И он заткнулся. Марк заткнулся. Господин босс заткнулся.

Север же не мог оторвать взгляд от женского силуэта. Она достала чашки, проверила сахарницу на столе, поправила кружевной край скатерти… Бытовая суета, которая буквально зачаровала его. И он подумал, что Марк видел это день за днем, он рос в этих мимолетных жестах и едва может сейчас улавливать, считывать их. Для него это рутина.

– В холодильнике есть лимон.

После ее подсказки Марк на автопилоте шагнул к бурчащему старому холодильнику и достал с полки блюдце с дольками. Потом ткнул Северу в стул.

Беседа потекла на удивление легко, лишь иногда спотыкаясь об островки закрытых тем. Север похвастался несуществующим дипломом и стажировкой, после чего угадал укоризненный взгляд матери в сторону Марка. Выписать диплом себе Марк явно забыл. И не прошло и часа, как эти мелочи накопились, и Север ощутил всё ее беспокойство за старшего сына. Ее догадки и страхи. Если она и не знала деталей, то догадывалась о многом. Она пронзительно остро смотрела на Марка, задерживаясь на его хмуром лице, и было видно, как ее мысли уплывают очень далеко, и отнюдь не к приятным горизонтам.

И она вздрогнула всем телом, когда заиграл его сотовый. Марк потянулся к карману, и рука матери накрыла его ладонь и крепко сжала. Он как-то почти болезненно скривился, словно за ее простым жестом стояли тысячи реплик, которые он устал выслушивать. В конце концов, он встал и вышел в соседнюю комнату, чтобы ответить на звонок.

– Я боюсь его звонков, – призналась женщина.

Север не знал, что ответить. Как подбодрить.

– Он запутался, – она вдруг поднялась, испугавшись собственных слов, и отвернулась. – Запутался и заигрался.

– Не стоит.

– Я не хочу новый дом, – шепнула она, – я ничего не хочу…

Он подошел к ней и обнял со спины. И женщина тут же осела в его руках, найдя опору. Она замерла, и Север понял, что она сдерживает слезы.

– Он хороший, умный… Он может быть резким, но я знаю, какой он на самом деле. Он другой, – ее глаза все-таки заблестели, – совсем другой…

– Он в порядке.

– Это всё из-за меня, из-за моей гордости.

Север почувствовал крепкую ладонь на плече. Марк кивком приказал ему отступить и, забрав мать из его рук, помог ей сесть на стул.

– Не будем плакать, да?

Его тон стал мягким и шелковым, отчего звучал чертовски непривычно, Север едва узнавал Марка. И Марк опустился перед матерью, обняв ладонями ее запястья.

– Давай отошлем его назад, – шутливо добавил брат.

– Марк!

– А что? Порыдать навзрыд мы и вдвоем можем. Я думал хоть какая-то гармония будет, я для слез, он для…

Она рукой закрыла ему рот, не дав договорить. А после наклонилась и поцеловала его в макушку.

– Ты иногда говоришь отчаянные глупости.

Марк послушно кивнул.

– Нам уже пора.

– Обоим?

– Он заедет позже. И заедет в твой дом, – надавил брат, – минут через пять прибудет машина и заберет тебя.

– Хорошо.

– И предупреждай меня или бери водителя…

– Я умею водить.

– Я в курсе. И я не знаю, как тебе удалось, но охрана в доме боится тебя больше, чем меня.

– Ты мой сын. Поэтому.