Север и юг

– Учитель рассказывал, что делать надо, но я сама прежде за такое не бралась. Большая вероятность, что подопыт… э-э, сей достойный господин лишится не только памяти, но и рассудка.

– Экая потеря! – отмахнулся Сэрим. – Да он и без того полоумный, если думает, что может кого-то посреди пустыни гневом лорги напугать. Давай, рази без жалости.

Купца она в итоге всё-таки пожалела, хотя и чуяла, что в будущем это может обернуться бедой. Зато следы при побеге, наученная горьким опытом, замела на славу – половину пустыни, кажется, перевернула вверх дном. Силы у неё предсказуемо закончились к полудню; их хватило только на то, чтоб соорудить от солнца навес из песка, приткнуть по краям два прозрачно-голубых камешка, заряженных морт – воздух охлаждать.

– До заката не будить, – сонно приказала Фог, свернулась калачиком на крышке сундука – и уснула, как в чёрное озеро провалилась.

Разбудили её сдавленные рыдания и тихие причитания на лорги.

– Я ведь думал, что ты… что тебя…

– Мне сказали, что тебя… я тебя похоронила уже…

Брат и сестра, сейчас совершенно неразличимые, если не считать причёсок, попеременно рыдали друг у друга на груди. Онор щеголяла в хисте с плеча Сидше; с Лиурой поделился рубахой Иаллам. Младенец, очевидно, накормленный и хорошенько укачанный, мирно дремал в снятом с тхарга седле, и безобразие, творившееся вокруг, нисколько его не волновало.

«Вот умная девочка», – умилилась про себя Фогарта и, понимая, что дальше уже оттягивать неизбежное глупо, села, зевая:

– Долго я проспала?

– Шесть часов, – тут же откликнулся Сидше. Ярко-синие нижние одежды шли ему необычайно, хотя распущенная шнуровка на вороте смотрелась излишне откровенно; но запасные комплекты одежды хранились в сундуке, на котором спала она сама. – Днём над дорогой стояли клубы пыли – похоже, что от рудника к поместью и обратно проскакал крупный отряд. Однако к нам никто не приближался.

– Очень мудро с их стороны, – кашлянул Сэрим, скосив взгляд на жмущихся друг к другу близнецов, которых сейчас никак нельзя было спутать со взрослыми кимортами. – Воистину недогадливость и недотёпистость сохранили много жизней!

…Рассказ Лиуры о злоключениях был коротким – и страшным. Юношу почти сразу разлучили с сестрой, потому что похитителям стало ясно: он сделает всё, чтобы её спасти. И действительно, за полгода ему удавалось сбежать дюжину раз, не меньше, и всякий раз подводило лишь одно – выносливость. Когда он падал от усталости в сотне или даже в тысяче шагов от очередной разрушенной тюрьмы, то охрана неизменно догоняла его, и дальше всё начиналось по кругу: дурман, истязания, угрозы… Так продолжалось, пока не появилась женщина-киморт в ишмиратских одеждах, чьё лицо было скрыто за покрывалами. «Так не пойдёт», – сказала она и отвела обессиленного юношу в другое поместье.

Когда Радхаб разделил ложе с Онор, то Лиура был совсем близко, за стеной, – но сделать ничего не мог, даже закричать.

– Та женщина сказала, что всякий раз, когда я буду упрямиться, к моей сестре будет приходить мужчина, – тихо сказал он, опустив глаза. – И я больше не спорил. С тех пор на девять дней меня лишали дурманом сил, а на десятый сажали за работу. Я мог справляться с одним, самое большое – с двумя камнями, потому что быстро уставал, но хозяина это устраивало. Один раз они оставили приоткрытой дверь, будто бы забыли, а я… я никуда не ушёл. Не смог.

Лиура замолчал.

Фог зябко обхватила себя руками, хотя под навесом было вполне тепло.

«Как хорошо, – подумала она, ощущая себя последней трусихой, – что мне удалось сбежать тогда… ведь я тоже… я ведь могла…»

Заканчивать мысль ей не хотелось.

– Нет на целом свете человека, который бы тебя осудил, – мягко произнёс Сидше. Он сидел у самого костра, подогнув под себя одну ногу, и выражение лица у него было таким, словно ему пришлось вспомнить нечто крайне неприятное. – Не стану говорить, что самое тяжёлое позади, оно как раз впереди, придётся ведь как-то учиться жить заново. Но самое омерзительное уже миновало. Я отвезу вас на север, – добавил он неожиданно. – На хорошем дирижабле путь не такой и далёкий.

Онор, яростная и отчаянная совсем недавно, протяжно всхлипнула и уткнулась брату в плечо. А тот замер сперва – а потом ещё крепче обнял её в ответ, так, словно заново обрёл не сестру, но часть себя.

…а ещё через час, когда маленький отряд готов был тронуться в обратный путь, к Ашрабу, из-за бархана шмыгнула маленькая красная ящерка, безногая, похожая на змею – и примостилась у Сэрима на макушке.

– Эге! – присвистнул он, ничуть, впрочем, не удивившись. – Гляньте-ка, а садхам вернулся. Зачем, интересно?

– Может, ты ему кого-то напомнил? – неуверенно предположила Фог. И, не найдя поддержки, решительно добавила: – Значит, просто понравился! Ну и хорошо – мне же проще книгу будет писать.