Север и Юг. Великая сага. Книга 1

В ночь перед отъездом Джордж основательно напился вместе с Пикеттом и Грантом. Проснулся он за час до рассвета. Сильно болел живот, в голове шумело, во рту был гадкий привкус. А еще через час он встретился с майором Елканой Бентом – впервые после Чурубуско.

Джордж прошел мимо, не отдав чести. Просто потому, что боялся не совладать с собой и убить этого мерзавца при малейшей провокации с его стороны.

– Почему вы не в мундире, лейтенант? – окликнул его Бент.

– Потому что я больше не военный, майор.

В висках у Джорджа гудело. Он знал, что теряет власть над собой. Но ему было все равно.

Бест воспринял новость с разочарованным видом.

– Поздравляю с повышением, – продолжал Джордж. – Вы получили его за счет моего друга Орри Мэйна. Если бы не вы, он был бы сейчас здоров. Все считают вас чертовым героем, но мы оба знаем, что именно вы пытались сделать на дороге в Чурубуско, майор.

– Эй, держитесь от меня подальше, вы, наглый, маленький…

И тогда Джордж ударил его. Удар был такой силы, что он даже почувствовал, как отдалось в плече. Нос Бента взорвался соплями и кровью. Джордж пошел дальше – медленным, уверенным шагом, а уроженец Огайо был слишком ошеломлен, а может, слишком напуган, чтобы ответить на удар.

Кулак болел так, словно он сломал пальцы. А Джордж даже не знал, что боль может приносить такое удовольствие.

Глава 13

До Корпус-Кристи Джордж добрался в конце октября. В воздухе чувствовалась прохлада. Когда он сошел на причал, было всего четыре часа, но солнце уже садилось. Здания отбрасывали длинные тени. Золотистый и в то же время неяркий солнечный свет был верным признаком того, что наступила осень.

Сама природа навевала грусть. Год шел к концу, как и его время на этой земле. Именно в Мексике он впервые стал задумываться о смерти. Подобные мысли были несвойственны людям его возраста, но он считал, что эту цену платит каждый, кто отправляется на войну, даже если оказывается на стороне победителей. К тому же, получив такой урок, надо быть последним глупцом, чтобы продолжать жить как прежде. Именно поэтому он знал, куда отправится.

На причале его никто не встретил. Настроение ухудшилось еще больше. Но когда он услышал крик «Джордж, я здесь!» и увидел Констанцию, появившуюся из-за угла здания, от его уныния не осталось и следа.

Когда она попыталась бежать, модная кринолиновая юбка ее изумрудно-зеленого платья начала раскачиваться взад и вперед, словно корабль под штормовым ветром.

– Простите, что опоздала. Я слишком долго собиралась… хотела принарядиться для вас, а потом обнаружила, что в этом платье просто невозможно быстро идти. О, мне так хотелось стоять там, когда судно подходило к причалу…

Констанция одновременно и смеялась, и плакала. Джордж поставил сундучок на землю. Рука девушки скользнула от его руки к его лицу, словно Констанция хотела удостовериться, что после этой ужасной войны с ним все в порядке.

– Я так огорчилась, узнав о вашем отце… Даже не смела надеяться, что вы найдете время заехать сюда по пути домой.

– Отца похоронили несколько недель назад. Если я немного задержусь, это уже не будет иметь значения. Констанция, я должен… – Джордж запнулся. – Я должен задать вам один важный вопрос.

– Какой? – Радостная улыбка сказала о том, что она знает.

– Думаю, мне следует сначала поговорить с вашим отцом.

– Он нас ждет. Присматривает за жареным ягненком, которого я готовила для вас. Но я требую поцелуя.

Констанция отпустила край пышной юбки, которую придерживала над землей, и обняла его за шею. Из-за того что юбка девушки имела форму колокола, Джорджу, чтобы обнять Констанцию, пришлось немного согнуть корпус в талии и отклониться назад. Его саквояж исчез под складками изумрудного платья. Но все это не имело никакого значения, как не имела значения реакция людей на причале. Кто-то, глядя на них, радовался; один или двое возмутились таким вольным поведением. Но он мог думать только о тех словах, которые Констанция прошептала ему на ухо:

– О Джордж… как же я соскучилась! Я так вас люблю!

* * *

Пока Констанция накрывала на стол, Джордж пригласил ее отца немного прогуляться. Когда он задал свой главный вопрос, Патрик Флинн нисколько не удивился.

– Я так и думал, что вы скоро захотите пожениться. Как же она готовилась к вашему приезду! Заметили модные журналы у ее швейного столика? Выкройки и все остальное? Бедная девочка покоя мне не давала с этими ее наперстками, ленточками и рюшечками. Если это не любовь, то я уж и не знаю, что это. – Флинн сцепил руки за спиной черного суконного сюртука. – Серьезных возражений против вашего союза у меня нет. Вот только есть один вопрос, весьма серьезный. – Он остановился и повернулся к Джорджу лицом. – Как вы относитесь к тому, что у вас с Констанцией разное вероисповедание?

– Я непременно поговорю об этом с Констанцией, чтобы узнать, нет ли у нее каких-то особых пожеланий на этот счет. И сделаю все необходимое, чтобы избежать разногласий.

– Вполне справедливо. Но примет ли ее ваша семья?

– В этом я уверен! – солгал Джордж.

– Тогда можете жениться.

– О, сэр, благодарю вас…