Север Москвы вокруг Ярославской дороги. Путеводитель для путешественников и паломников с описанием наиболее интересных исторических объектов

Екатерина II решила создать в Москве крупную народную больницу гражданского ведомства – до тех пор такой была только небольшая Павловская, в Замоскворечье. 12 августа 1775 года императрица издала указ, предписывающий московскому обер-полицмейстеру Н. П. Архарову учредить под ведомством полиции «особую больницу», чтобы милостию сей пользовались «бедные безгласные»: отставные солдаты без пенсиона, неимущие отставные чиновники и духовные лица, их жены, увечные престарелые обоего пола. Все эти категории подлежали бесплатному лечению на казенный счет, а за плату разрешалось лечить и «добровольно приходящих», то есть обращавшихся за врачебной помощью простых москвичей.

^{Старо-Екатерининская больница с церковью иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Фото начала ХХ века.}

Новая московская больница, названная по имени основательницы Екатерининской, открылась 19 июня 1776 года на 3-й Мещанской улице (ныне ул. Щепкина, 6). Здесь, в малонаселенной окраине близ Крестовской заставы, еще в феврале 1772 года был открыт один из городских чумных карантинов – в его деревянных зданиях и разместили эту больницу на 150 коек. Сразу по открытии освятили первую больничную домовую церковь в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость», тоже деревянную. (Только в 1899 году ее перестроили каменной, с шатром.) А для отпевания покойных в конце XIX века при анатомическом театре была выстроена вторая деревянная церковь в честь иконы Богоматери «Целительница» и освящена в мае 1881 года. Раньше это была обыкновенная часовня.

^{Храм в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» при Старо-Екатерининской больнице. Фото 2005 года}.

Между основанием этих двух больничных церквей произошли глобальные изменения в самой больнице. В 1833 году ее перевели в роскошное здание на Страстном бульваре, построенное еще Матвеем Казаковым – прежде там была усадьба Голицыных, а потом московский Английский клуб, восхитивший когда-то Стендаля. И больница на Страстном стала именоваться Ново-Екатерининской. А судьба Старо-Екатерининской больницы на Мещанской сложилась иначе. В 1835 году она была отдана под арестантскую больницу Бутырской тюрьмы, и ее заведующим стал «святой доктор» Ф. П. Гааз. Однако в 1841 году в Москве разразилась очередная инфекционная эпидемия, и в больницу на Мещанской стали поступать больные из работных домов и беднейшие жители города. Так что уже в 1843 году она получила официальный статус «больницы для чернорабочих». Прошение о ее новом профилировании было подано на том основании, что немногочисленные городские больницы и отделения для простого народа переполнены, и неимущие больные рабочие, «не находя себе здесь приюта», уходят из Москвы в свои селения и умирают по дороге. Ведь все они в основном были выходцами из деревень и малых городов.

Уже в 1844 году больные арестанты были окончательно переведены из Старо-Екатерининской больницы в новую клинику, открытую доктором Гаазом на собственные средства в Малом Казенном переулке близ Земляного вала. Эта клиника получила потом название полицейской больницы им. императора Александра III. С переводом арестантов в новую клинику Старо-Екатерининская окончательно стала городской больницей для чернорабочих; во второй половине XIX века были выстроены ее новые кирпичные корпуса.

Полностью бесплатной она не была. За больницу власти установили сбор по 70 копеек серебром в год с каждого чернорабочего, к коим относились мастеровые, фабричные, ремесленные, мануфактурные рабочие, землекопы, каменщики, печники, извозчики и даже лакеи. Это подобие медицинского страхования было введено одновременно с получением вида на жительство – или, выражаясь современным языком, московской регистрации для иногородних, приезжавших в Москву на заработки. Каждый прибывший в Москву должен был явиться в контору адресов с паспортом, внести плату в 70 копеек за медицинское обслуживание и получить «адресный билет» – без платы можно было получить такую регистрацию только на один месяц. И хотя позднее плата поднялась до рубля, а потом и до рубля с четвертью, средств все равно не хватало: разница между доходами от уплаты больничного сбора и расходами по содержанию больницы составляла в 150 тысяч рублей, которую покрывал город из своего бюджета.

Однако нуждавшихся в больнице было множество, чему способствовала отмена крепостного права, когда в Москву хлынул поток наемной рабочей силы из деревень и провинциальных городов. Старо-Екатерининская клиника даже открывала свои филиалы, которые затем обратились в самостоятельные городские больницы – такие, как Яузская и Басманная.