Север Москвы вокруг Ярославской дороги. Путеводитель для путешественников и паломников с описанием наиболее интересных исторических объектов

На дворе первого боярина Б. И. Морозова осталось 19 человек, умерло 343; у князя А. Н. Трубецкого осталось 8 человек, умерло 270; у князя Я. К. Черкасского умерло 423 человека, осталось 110; у князя Н. И. Одоевского осталось 15 человек, умерло 295 и т. д. С тою же силою мор свирепствовал и в городских слободах: в Новгородской сотне осталось 72, умерло 438 человек; в Устюжской полусотне осталось 40, умерло 320 человек; в Ордынской сотне осталось 43, умерло 272 человека; в Семеновской слободе, за Яузой, осталось 68, умерло 329 человек и т. д. По этим данным можно судить, что в то время в Москве вымерло более ^2/3 всего населения.

Естественно, старые приходские кладбища вследствие этого были переполнены, и многие обыватели отводили земли для погребения из своих огородов и дворов. Переполнение кладбищ покойниками привлекло внимание государя и царя Алексия Михайловича, который 22 января 1657 года издал указ, чтобы «церкви и кладбища и церковные земли, и на церковных землях дворы, и кто тех кладбищ и церковных земель к своим дворам и огородам принели, и кто близко тех церквей и церковных земель и кладбищ живет,– переписать и переметить из Земскаго Приказа». Через два месяца переписные и мирные книги для описи города Кремля были уже готовы. 25 марта Государь сам их слушал и повелел: «не погребать у четырех приходских кремлевских церквей мертвых для того, что у тех церквей в моровое поветрие погребены умершие многие люди с язвами и чтобы от тех язвенных, как у тех церквей умерших учнут вновь погребать, моровое поветрие впредь на люди не учинилось… и те церковные кладбища огородить забором, наглухо в вышину в полтретья (2 ^1/2) аршина. Могилы, которые по необходимости остались за забором, были попличены, то есть покрыты каменными плитами и залиты известью.

Затем Государь указал: в Китае, в Белом Каменном и Земляном городах старые кладбища точно так же огородить таким же забором наглухо и для новых кладбищ очистить земли, сколько понадобится, для чего всех, живущих на церковной земле сослать, а которых церквей церковной земли будет мало, то прирезать к кладбищам сколько надобно из соседних земель земли в Божью правду, по святой Евангельской заповеди, и дать за те земли деньги из Земскаго Приказа. Новые кладбища также были обнесены деревянной оградой из надолбов (бревенных стояков), поставленных в разрядку»[137].

^{Шереметьевская улица. Фото 1955 года.}

На кладбищах стали хоронить с разбором, только своих прихожан, желая сохранить больше свободных мест для будущих погребений. Но в Москве к тому времени было уже немало пришлых людей из соседних сел и деревень, ближайших и отдаленных городов Российского государства, было немало и иностранцев и торговых людей из разных городов. Богатые и состоятельные из этих людей могли быть погребены на монастырских и приходских кладбищах. Но для массы бедных и безродных необходимо было устроить одно или два кладбища, где их могли бы хоронить за ничтожную плату и даже бесплатно. Точно так же и для иностранцев необходимо было выделить особое кладбище.

Сверх того, издавна в Москве было немало случаев скоропостижной смерти на улицах, в результате убийств и самоубийств. При отсутствии в то время письменных видов, удостоверить личность убитого и скоропостижно умершего на улице было весьма трудно или совсем невозможно. Единственный способ для удостоверения личности в таких случаях состоял в том, что найденный труп отправляли в особо построенную для этих случаев часовню, в том предположении, что, может быть, кто-нибудь из посетителей, узнавший о найденном трупе, удостоверит его личность. В летнее время держать такие трупы более трех-четырех дней в часовнях было невозможно из опасения заразы воздуха. В зимнее же время такие трупы можно было долгое время сохранять в часовнях; но иногда трупов набиралось значительное количество, так что в часовнях не хватало места. При этом, долгое нахождение трупов в часовнях в самой Москве производило гнетущее впечатление на обывателей.

Отсюда явилась нужда устроить в окрестностях Москвы особые помещения для таковых умерших и сами кладбища для погребения последних. Помещения эти устраивались в виде сараев или бараков, куда и отправлялись такие покойники. При устройстве особых кладбищ рассчитывалось и на благотворительность русского народа, всегда охотно жертвующего на погребение покойников из числа бездомных, безродных и нищих. Таким образом, устроенные помещения для означенных страдальцев получили название Божьих, или Убогих домов.

^{Церковь св. мч. Иоанна Воина на Божедомке. Фото 1882 года.}