Север помнит (СИ)

Она взбежала к краю фонтана.

“Сестренка”, - прозвучал голос Джона в ее голове. – “Я ушел. Очень далеко. И ты тоже”.

«Да, и я тоже», - подумала она. – «Это точно». Есть единственный путь убить любовь и ненависть или возродить их вновь. Принести себя в жертву и увидеть, примет ли эту жертву Многоликий, или он сдерет с нее фальшивую личину и откроет ее истинное лицо. Единственный путь избежать ножа и человека, который направит удар. Возможно, единственный путь увидеть Нимерию и Вестерос. Узнать, солгал ли сир Джастин, и понять, что все это было не зря.

Арья взяла чашу и погрузила в темную воду. Она поднесла ее к губам, закрыла глаза, прочла молитву и выпила все до капли.

========== Бран ==========

Темнота под холмом была полной и совершенной, и темнее этой темноты не было ничего. Черная словно чернила, она проникала в легкие, дышала вместо тебя, убивая любое воспоминание о свете. Когда Бран открывал глаза, он каждый раз махал рукой перед лицом, но ничего не видел. Иногда ему казалось, что он вообще не просыпается, а его дух все еще парит среди деревьев на холодном ветру, рыщет между трепещущих красных листьев и снежных сугробов. И с каждым разом ему становилось все труднее понимать, где сон, а где явь.

Однако на этот раз он проснулся внезапно и резко. Пробуждение было мощным, словно удар, вышвырнувший его прочь от неба и луны, камней и звезд, и холода, холода, холода, в уютное гнездо из корней, где он проводил время, когда становился оборотнем. Воздух был теплым, душным и пах землей. Бран слышал шум воды. Сложно было думать о зиме и о времени вообще. В сказках старой Нэн люди заходили под зачарованный холм и выходили оттуда двести лет спустя. В сказках Миры тоже. Может быть, двести лет уже прошло и все умерли. Уже некоторое время он не мог найти Лето, и последнее, что он помнил, – это голубые глаза, холодные руки, мертвецы, сражающиеся в снегу, и рушащиеся заклятия. И следопыт – что-то о следопыте. Но Бран никак не мог припомнить, что именно.

Бран вспомнил о Мире и захотел ее увидеть. Он перекатился на живот и выполз на грязный пол, опираясь на руки, потом подтянулся на корнях чардрева и оглянулся в поисках Детей Леса. Здесь очень тихо. Они проводили время не так, как люди, могли целыми днями обходиться без сна, а кроме того, день и ночь под землей были неразличимы. Куда они все подевались?

Слабый укол беспокойства заставил Брана поежиться.

- Ходор? – позвал он. – Мира? Жойен? Листочек?

Никто не ответил.

- Ходор! – До верхнего зала ползти слишком далеко, и ему не понравилось, что никого нет рядом. Он почувствовал себя маленьким и напуганным. Бран-калека. – Ходор!

- …одор, одор, одор, - эхом отозвалась пещера.

Бран вглядывался в темноту, пока наконец не увидел далеко в конце туннеля мерцающий огонь. Он хотел было вселиться в тело Ходора и привести его сюда, но лорд Бринден запретил ему так делать.

- Ходор – не просто тело, в которое ты можешь заходить, когда хочешь, как в ворона, волка или чардрево, - сказал древовидец. – Он человек. Если будешь делать это слишком часто, это называется «обладание», ты начнешь пренебрегать его разумной душой и ее желаниями.

- Но ведь Ходор меня знает, - возразил Бран. – Я не причиню ему вреда.

- Может и так, но ты больше не будешь этого делать. А если я узнаю, что ты снова вселился в тело человека, я рассержусь. – У Трехглазого Ворона был всего один настоящий глаз, но он прожигал насквозь, словно пламя. – Ты оборотень, Бран, а не демон. Ты меня понял?

Бран поворчал, но у него не было другого выхода, кроме как принять решение лорда Бриндена. И все же он думал, что так нечестно. Может, Ходор и боялся, но теперь он научился уходить вглубь себя и прятаться, пока Бран не закончит. А Бран, в свою очередь, использовал Ходора только лишь для того, чтобы исследовать холм вместе с Мирой и Жойеном. То есть, когда Жойен хотел ходить. В последние дни он был таким вялым и безжизненным, что Мире с трудом удавалось разбудить его, чтобы накормить.

Думая о них, Бран пополз быстрее. Наконец он остановился, тяжело дыша от усталости, и ему показалось, что он различает два расплывчатых силуэта на фоне неверного, призрачного света. Без сомнения, один из них был Ходор – второго такого здоровяка здесь быть не могло, особенно среди Детей Леса. Недовольный тем, что конюх не пришел к нему на помощь, Бран позвал снова: «Ходор!»

Ходор медленно поднял голову и обернулся. Он казался смущенным и напуганным.

- Ходор?

- Это я. – Бран махнул ему рукой. – Ходор, иди сюда, подними меня.

Ходор не двинулся с места. Он смотрел на вторую неподвижную фигуру, и только тут Бран узнал Миру. Она скорчилась на полу, прижимая к себе нечто, похожее на тряпичный сверток.

У Брана екнуло сердце.

- Мира?

Она повернулась к нему еще медленнее, чем Ходор. Глаза у нее были красными, а лицо бледным. Наконец она глухо сказала:

- Ходор, пойди подними его.

- Ходор, - запыхтел Ходор, поднимаясь на ноги и ковыляя по тоннелю, чтобы вызволить Брана. Он поднял его с земли, донес до Миры и осторожно положил рядом с ней. – Ходор.