Север помнит (СИ)

— Робб, умоляю, выслушай меня, — поддавшись порыву, Диана встала и опустилась на пол, рядом со стулом Робба, беря его за руку. – Да, я действительно писала эти записи. Чтобы не забыть. Я действительно скрыла от тебя письмо Сансы и не сказала о братьях. Но не потому, что хотела сделать тебе больно. Пойми, там нет и половины моих рукописей. Вестерлинги специально оборвали листы, а половину и вовсе выкинули. А это чертово письмо, Робб, я не писала Дейнерис! Да, я не Хранительница, но я правда делала все, чтобы помочь тебе! Робб, я…

— Нет, — он одернул руку, — не хочу тебя слушать. Довольно. Стража, — громко крикнул он, резко вскакивая со своего места, — в темницу ее!

***

Когда Санса впервые увидела Джоффри, он показался ей очень красивым. Белокурый принц с благородными чертами лица. Рыцарь из сказок. Он прогуливался с ней по садам Красного замка, подарил ей чудесное ожерелье и называл своей леди.

Сейчас же, Джоффри кажется ей ужасным монстром из самых страшных рассказов Старой Нэн.

Он исхудал, и кожа его приобрела землистый оттенок. Он часто ранил себя о сломанные мечи, торчащие из трона, и из-за этого на руках его стали появляться струпья. Теперь он водил ее по подземельям, показывая измученных им же узников темниц, и дарил багровые синяки.

А она все еще его невеста. И это, пожалуй, самое ужасное.

Сегодня он вновь проводил «эксперименты» над узниками темниц. Санса знала, что Красный замок стал называться таковым после Восстания Баратеона, ведь тогда его стены окропила кровь всей королевской семьи. Однако Старк считала, что по-настоящему Красным он стал именно сейчас, в правление Джоффри. Он пытал людей в тронном зале и называл это «экспериментами», он заставлял придворных смотреть на это, упивался болью своей жертвы и страхом своих людей. Сансе всегда доставалось место в первых рядах на подобные представления. Но сегодня Джоффри превзошел сам себя.

Сперва он пытал кузнеца: бедняга посмел выковать королю доспехи, «недостойные его величества», и поплатился за это пальцами на руках и ногах. Затем это чудовище принялось за повариху. После был мальчишка-мельник, на теле которого король вырезал какие-то одному ему понятные символы.

А сейчас он велел развести костер прямо в центре зала. Джейме, стоящий неподалеку от Сансы, очень часто тянулся к мечу, но каждый раз одергивал себя, лишь бросая тяжелые взгляды на своего короля. Серсее было позволено не присутствовать на этих представлениях.

- Моя милая невеста, - вытирая руки о белоснежное полотенце, проворковал Джоффри, направляясь к Сансе.

Его дублет был насквозь пропитан чужой кровью, но королю, казалось, это даже нравилось.

– Этот костер для тебя.

Сансе показалось, что из легких разом выбило весь воздух. Она побледнела и ее начало трясти от страха. Что-то подсказывало ей, что Джоффри не шутит.

- Твоего деда поджарили в этом самом зале в собственных доспехах. Поговаривают, что Старки хорошо горят. Я хочу это проверить, – он улыбнулся, и улыбка эта заставила затрястись от страха не только Сансу.

Но все вокруг молчали. Старк знала, что они позволят ему сжечь ее, потому что не хотят сами оказаться на костре.

Король схватил ее за руку и поволок к уже наполовину сложенному костру. Старк упиралась, кричала, молила его одуматься, но тот железной хваткой вцепился в ее руку и неумолимо двигался вперед. Слуги выполняли свою работу максимально быстро, придворные упорно делали вид, что не слышат мольбы о помощи.

И в тот самый момент, когда Джейме Ланнистер сжал руку на рукояти меча, готовясь обнажить его, дверь в тронный зал резко распахнулась, и появился крайне разозленный Тайвин Ланнистер.

Он приказал придворным покинуть зал, а слугам разобрать костер.

- Отпусти леди Старк, - спокойно произнес он, стягивая кожаные перчатки с рук.

По всему было видно, что он только с дороги. Видимо, до него дошло письмо Тириона о безумстве короля и он прискакал в Королевскую Гавань так быстро, как только смог.

***

Вилис Мандерли сидел на полу, прислонившись спиной к холодным решеткам темницы. По другую сторону, в точно такой же позе, сидела Диана. Они провели так уже несколько часов, но никто так и не произнес ни слова. В темнице было темно и сыро. А еще бегали крысы - Диана насчитала уже троих. В таком месте явно нечего делать благородному Вилису Мандерли.

- Он выпустит тебя, вот увидишь, - наконец нарушил молчание юноша.

Диана рассмеялась, но смех ее перерос в очередной приступ кашля.

Она уже сутки находилась в темнице, и за это время Вилис был единственным, кто пришел к ней. Даже Ульрих не навестил ее.

Прокашлявшись, Диана провела рукой по губам, с ужасом чувствуя липкую влагу. При таком освещении кровь казалось ей черной. Справившись с приступом паники, она вытерла руку о платье и чуть повернула голову,через плечо глядя на Вилиса.

В каком-то другом мире он мог бы ей даже понравиться, в каком-то другом мире у них могло что-то получиться. Вилис обладал копной вьющихся черных волос, у него были довольно резкие, но приятные черты лица и озорные карие глаза. Но, что самое главное, он был верным другом.