Севера (СИ)

— Да, полный. И не только со связью. Вы ведь уже в курсе пропажи оборудования? Нет? Тогда официально довожу до вашего сведения, что все привезенное с собой оборудование исчезло с рабочих площадок вместе с самими площадками. В таких условиях завершение работ представляется мне невозможным. Все, что было сделано ранее, вы уже передали своему начальству. Я оформлю это в официальное заключение. Но думаю, что оно вам не поможет. По совершенно точным топографическим данным, рельеф местности за пределами лагеря полностью изменился. Кроме того, геологи заявляют, что на тех местах, где ранее находились площадки, исчезли и признаки наличия платиновой руды. Если сопоставить это с исчезновением связи, о чем вы только что слышали, можно сделать вывод, что в прошедшую ночь произошло некое терраморфическое событие глобального масштаба, следствием которого стало тотальное непрохождение радиоволн. Я не удивлюсь, если в результате некоего неизвестного процесса внешний облик планеты совершенно переменился. Это, я бы сказал, весьма и весьма вероятно. Так что вашим начальникам сейчас, скорее всего, не до вас. И моим тоже. Сейчас, как видите, я затеял банный день, чтобы занять и отвлечь людей. Благо, это молодежь, большинство из них еще не задумывается толком о завтрашнем дне. Но если завтра с утра не появится связь, мы начнем подготовку к выходу из тайги. Двигаться будем на юг, к Ангаре. Там, если получится, наймем катер или сядем на рейсовое судно. Если же нет — сплавимся на плоту до Енисея и Лесосибирска. По дороге нам попадется несколько поселков, там мы сможем узнать новости и дать о себе знать.

Михайленко нахмурился.

— Как же быть с вашими обязательствами, Андрей Владимирович? Ваша работа не закончена. И временные перебои со связью — это еще не причина для экстренной эвакуации экспедиции.

— Вы, наверное, невнимательно слушали, Станислав Наумович. Связь — только одна из причин, причем далеко не самая главная. А главная — то, что в данный момент по причине совокупности факторов, жизни и здоровью этих людей начала грозить реальная опасность. Продуктов осталось максимум на неделю, и это если урезать нормы закладки. Если начать охотиться, то дней на десять-двенадцать. Оборудование исчезло. Его просто нет. Можете сходить на площадки и поискать сами. Нет и площадок. Исчезли даже пробуренные шурфы.

— Андрей Владимирович! — Голос Михайленко зазвучал более резко. — у меня есть задача: получить данные геологических исследований этого района. И я намерен эту задачу довести до конца.

— И как же вы собираетесь это сделать? — Андрей начал закипать. — Вы ведь не полный идиот, и понимаете, что без оборудования и достаточного запаса продуктов ваша задача невыполнима. Вам, как я понимаю, важно отчитаться перед начальством за выполненное задание и получить соответствующее вознаграждение. Пропала винтовка — ах, какое горе! Не сомневаюсь, что вы легко сможете купить минимум три таких же. А мне важно, чтобы без малого два десятка человек вернулись домой живыми и здоровыми. Вы вообще представляете себе, что произошло? Изменилась геология участков, работу, фактически, нужно начинать с нуля. Все наработанные материалы можно смело использовать в сортире. Сезон фактически закончился, через неделю пойдут дожди, еще месяца через полтора начнутся морозы. Студенты и школьники должны вернуться к учебе, остальные — на работу. Мне чхать на деньги, на вашу винтовку и на вашу репутацию в глазах вашего начальства. Если завтра утром, край — к обеду связь не восстановится, то послезавтра утром выходим к Ангаре.

— Господин Бородулин.

Тон представителя заказчика сделался сух и официален.

— Я не могу позволить вам и вашим людям уйти, не завершив работу. Не сомневайтесь, у меня найдутся способы заставить вас выполнить взятые на себя обязательства.

Андрею внезапно стало смешно. Настолько, что он не смог удержаться и начал самым натуральным образом ржать. До слез, почти что до колик. Михайленко сперва смотрел на этот цирк с недоумением, потом нахмурился.

— Объяснитесь, Андрей Владимирович, что это значит.