Северянка

– Ты боишься своей силы. А зря. Я бы, на твоем месте, использовал ее на всю катушку. Ты и Шун достойные противники из всех, с кем я когда-либо сражался. Я таких уважаю. Ваши страхи правильные. Это страхи сильных людей, которые достаточно повидали в этой жизни. Шун боится себя, а ты… Ты едва распрощалась с детством, а уже перенесла то, что не каждый взрослый мужчина выдержит с честью.

– Так много обо мне знаешь? – Рагнеда удивилась и задумалась. Ее правая бровь непроизвольно поползла вверх.

– Я читаю мысли. Не забывай об этом.

– А почему ты никому не показываешься? Кто ты?

Откуда-то из воздуха под плащом появились ноги. Страх уже не парил в воздухе, а стоял на полу. Возникли руки. Они поднялись к капюшону и сняли его. Перед Рагнедой стоял красивый темноволосый юноша. Каштановые локоны спадали на плечи.

– Ты настоящий? – не поверила девушка. – Не притворяешься?

– Настоящий, – улыбнулся он

– Но ты… обычный человек.

– Только внешне. Иногда мое истинное «Я» вырывается наружу, – при этих словах его пальцы стали длинными, узловатыми, выросли длинные когти, а милое лицо вытянулось и стало отталкивающим: острые зубы, крючковатый нос и желтые глаза, кожа землистого оттенка. Он протянул к девушке лапу (рукой это назвать язык не поворачивался). Рагнеда без отвращения и страха взяла ее в свои ладони. Лапа оказалась мягкой и гладкой. Страх подошел к княжне вплотную так, что их лица оказались совсем рядом. Он провел по ее щеке пальцами, поиграл ее локоном.

– Не страшно? – спросил Страх, обнажая в улыбке белые клыки.

Было не страшно, только не очень-то приятно. Но Рагнеда продолжала смотреть в его янтарные глаза.

– Люди видят меня таким, каким хотят видеть. Если им страшно, я им кажусь тем, кого они боятся.

Рагнеда закрыла глаза и представила его таким, каким он был минутой раньше. Снова взглянув на него, она увидела перед собой красивого молодца с темными глазами безмерной глубины. Он приятно улыбнулся:

– Умная девочка. Мы договоримся.

– Чего ты от меня хочешь?

– Видишь ли, – он отошел от нее и сел на лавку, жестом приглашая присоединиться, – у твоего дяди на груди висит амулет, с помощью которого он мной манипулирует. Сила этой безделушки заставляет меня против моей воли исполнять прихоти твоего горе-родственника. Когда убьешь дядюшку, верни мне этот кулон.

– А если я его себе заберу?

– Ты не такая, как Святополк. Не заберешь.

– Даровать тебе свободу? А что ты с ней делать будешь? Убивать и пугать людей?

Страх слегка обиделся:

– Я похож на дикое животное? Ты же не убиваешь ради удовольствия? Просто так? Если меня не обижать, я веду обычную мирную жизнь. Понятно? Да сядь ты уже, я не кусаюсь! В ногах правды нет.

Рагнеда все это время стояла напротив него, что накаляло Фобиса. Княжна присела рядом.

– Думаешь, мне нравится плясать под дудку какого-то злыдня, которому всюду мерещатся заговоры и он заставляет крошить его, якобы, врагов, как капусту? Поверь мне, среди «врагов» есть невинные люди. Я не желаю убивать просто так, когда кому-то захочется. Мне это не по душе. Так мы договорились?

Рагнеда чувствовала что он говорит правду.

– Как тебя зовут? – спросила она. – А то все Страхом нарекли.

– Правильно нарекли. Я – Фобис. Мое имя означает именно страхи. А ты не ответила.

– Ты своего не упустишь, – улыбнулась княжна. – Да, я помогу. Но как ты мне вернешь долг за свободу?

– Лишь свистни, все сделаю. Только…

– Только что?

– Как бы мягче выразиться, чтобы ты меня правильно поняла…

– Говори как есть. Постараюсь понять.

– Мне нужны гарантии, что ты меня действительно не обманешь. Не смотри на меня так. Я тебе, конечно, доверяю, но… Предупрежден – значит защищен.

– Доверяй, но проверяй, да?

– Да-да.

– И чего ты хочешь?

– Поцелуй.

– Чего?!

– Всего один.

Если бы взглядом можно было убивать, Рагнеда сделала бы это прямо сейчас и не задумываясь.

– Ну что тебе жалко, что ли? Или боишься, что твой белобрысый ревновать будет?

– И все?

– Все.