Северная Африка в IV—V веках

Все эти весьма фрагментарные и неясные данные источников все же позволяют заключить, что Гильдон не опирался преимущественно на какую-либо определенную социальную группу в ущерб интересам всех других групп. В числе его сторонников, возможно, были африканские крупные землевладельцы, менее связанные с Римской империей как политическим целым и стремившиеся освободиться от фискальных требований центрального правительства. К ним примыкала земельная знать берберских племен, расширившая свои владения и политическое влияние благодаря мятежу Гильдона [578]. Гильдона и Оптата поддерживала также та часть городского населения, которая была настроена более оппозиционно по отношению к Римской империи и объединялась вокруг донатистской церкви. Мы не знаем ничего об участии широких масс эксплуатируемого сельского населения в мятеже Гиль-{214}дона, но можно предполагать, что его борьба с империей вызывала сочувствие и в этой среде, находившейся под значительным влиянием донатистской церкви. Но у нас нет никаких оснований связывать восстание Гильдона с каким-то «социальным переворотом» [579]. Несмотря на различие между восстаниями Фирма и Гильдона, в последнем также проявилось усиление самостоятельной политической роли слоя крупных землевладельцев, вышедших из берберской родоплеменной аристократии, а также рост оппозиционных Римской империи настроений в различных кругах провинциального общества. Однако это движение не было ни достаточно сильным, ни политически сколько-нибудь четко оформленным. В африканских восстаниях IV в. мы не находим ни признаков стремления к образованию суверенного государства, ни попыток разрыва с представлением, что Африка является частью Римской империи. Политические «программы» этих восстаний не выходили за рамки выдвижения местных «августов» (что вполне соответствовало в принципе государственной системе, введенной Диоклетианом, и традициям узурпации III века) либо присоединения к Восточной империи. Экономическая потребность — стремление освободиться от имперского налогового гнета — не воплотилась в последовательную сепаратистскую программу. В военном отношении африканские восстания опирались главным образом на берберские племена, но знать, руководившая этими племенами, еще не полностью порвала с Римом, а возникавшие в этот период племенные союзы не носили сколько-нибудь прочного характера. В силу этих причин оба крупных восстания в африканских провинциях IV в. были без большого труда подавлены правительством империи.

2. Донатизм в конце IV — начале V в.

Вторая половина IV в. была периодом непрерывного роста влияния донатизма в Северной Африке. Преследования, которым подверг донатистскую церковь Констант, могли только повысить в массах ее авторитет церкви «мучеников». С приходом к власти Юлиана в 361 г. гонения на {215} донатистов прекратились, император-язычник и его представители в Африке оказали им даже известную поддержку в борьбе с ортодоксальной церковью. Донатистские епископы были возвращены из ссылки. Воспользовавшись благоприятной ситуацией, донатисты из Нумидии с помощью вооруженных отрядов и при поддержке провинциальных властей захватили католические церкви в мавретанских городах Типасе и Лемеллефензе и изгнали оттуда католических клириков [580]. Участие донатистов в восстании Фирма привело к изданию декрета Валентиниана от 373 г., запрещавшего исповедание донатизма (вторичное крещение) и лишавшего клириков оппозиционной церкви налогового иммунитета [581]. При последующих императорах конца IV в. издавались все новые и новые антидонатистские декреты: были запрещены богослужебные собрания донатистов, членам их церкви запрещалось наследовать и принимать дарения, за исповедание донатизма был установлен денежный штраф. Законы, направленные против донатизма, стали издаваться особенно часто после подавления мятежа Гильдона. Однако все эти мероприятия правительства империи, относящиеся к концу IV и первому десятилетию V в., не дали значительного эффекта. Напротив, донатистская церковь продолжала крепнуть, а позиции ортодоксального христианства были основательно подорваны.