Северная Африка в IV—V веках

Некоторые исследователи объясняют распространенность донатизма в Нумидии и Мавретании этническим фактором — преобладанием в этих провинциях нероманизованного берберского населения, а в самом донатизме видят выражение «национальной оппозиции» берберов римскому господству [591]. При этом обычно ссылаются на известные пережитки туземных языческих культов, в особенности культа Сатурна, в африканском христианстве, воспринятые впоследствии донатизмом, что якобы свидетельствует о его связи с воспоминаниями о былой нумидийской независимости или даже о пуническом Карфагене [592]. Не приходится отрицать сравнительно слабую степень романизации сельских районов Нумидии и Мавретании и распространенность здесь еще в V в. финикийского или ливийского языка [593]. В то же время вполне возможна {218} известная преемственная связь между отдельными моментами местных языческих культов и христианством (что, кстати, характерно отнюдь не только для Африки). Однако подобная связь все же не позволяет видеть в христианстве лишь «трансформацию народной религии» и отрицать его принципиально новый характер по сравнению с язычеством, как это делает, например, Френд. Языческие культы уступали свое место христианству не только благодаря тому, что многие из них приобрели в период империи официально-государственное значение и утратили поэтому популярность в массах (хотя этот фактор и играл известную роль). Не меньшее значение имело то обстоятельство, что благодаря изменившимся социальным условиям исчезла объективная основа этих культов. Еще задолго до IV в. в Нумидии шел процесс разрушения старых родовых и общинных связей, былые кочевники-берберы превращались в колонов крупных имений либо в жителей римских муниципиев. Массовое распространение здесь христианства в III в. свидетельствует прежде всего о том, что в настроениях трудящихся слоев на первый план постепенно выступала не угасшая мечта о восстановлении независимости давно ушедших в прошлое племенных коллективов, а протест против социальной несправедливости, порожденной развитием эксплуататорских отношений. Та же часть провинциального населения, которая в III—IV вв. сохраняла свою племенную организацию и боролась за независимость от Рима, почти не подверглась влиянию христианства и отстаивала свои традиционные культы [594]. Но если в африканском христианстве нельзя усматривать лишь трансформировавшуюся туземную религию, то и донатизм, объединявший как раз наиболее широкие слои христиан, вряд ли мог быть «национальной религией» берберов. К тому же донатисты были наиболее воинствующими борцами против языческих культов. Сознание этнической общности может получить определенное идеологическое оформление только в том случае, если налицо имеются реальные социально-экономические институты, в защите которых заинтересованы представители данной этнической группы. Но у берберов, населявших территорию {219} римских провинций и давно утративших свою племенную организацию, таких институтов не существовало, поэтому не было и факторов, которые способствовали бы их идеологическому объединению на этнической основе.

Более детальное ознакомление с данными о распределении влияния католической и донатистской церквей в отдельных провинциях убеждает в том, что среди адептов донатизма были представители различных этнических групп. В такой сильно романизованной провинции, как Проконсульская Африка, оппозиционная церковь имела много последователей среди населения Карфагена, а также в таких никак не связанных с берберами городах, как Утика, Курубис, Лептис Минор или Гадрумет в Бизацене. В то же время Нумидия и Мавретания отнюдь не были сферой исключительного влияния донатистов. В ряде городов этих провинций — Каламе, Куикуле, Тагасте, Заттаре — в 411 г. вообще не было донатистских епископств, а в большинстве более или менее крупных городов — Цирте, Милеве, Тевесте, Ситифе, Цезарее и многих других — католические епископства существовали наряду с донатистскими. Интересно отметить, что католики пользовались известным влиянием в городе Thubursicum Numidarum (возникшем на месте поселения туземного племени Numidae), а в Diana Veteranorum, возникшем некогда из колонии римских ветеранов, был только донатистский епископ! [595] Подобные факты показывают неприменимость чисто этнического критерия при исследовании причин распространения донатизма. Наличие в той или иной степени последователей донатизма в подавляющем большинстве романизованных городов Северной Африки требует какого-то иного объяснения [596]. {220}