Северная академия или что сильнее Дурь или Авторитет

— Представляешь, наследник Амедул вновь призывал в свои покои эту стерву, — шептала тощая и не меру завистливая черноволосая прелестница своей златоглавой соседке. — А она всё носом крутит, да идти отказывается. Цену, видите ли, себе набивает.

Соседка согласно поддакнула, а потом добавила.

— И чего падишах с ней так возится? А тёмный господин? Он ведь тоже жаждет, чтобы она легла в постель к наследнику. Интересно, зачем? Словно она какая-то особенная. Худая как жердь. Одни кости торчат и глаза эти ужасные, словно не человеческие. Я когда на них смотрю, у меня мурашки по всему телу. Что они в ней нашли?

Я перевела задумчивый взгляд на объект сплетен, всё так же сидящий за дальним столом, и отхлебнула персикового сока. Девушка, словно почувствовав мой взгляд, повернула голову в мою сторону и, одарив холодной презрительной миной, отвернулась, будто меня и не существовало.

Ночью, уже после отбоя, лежа на своём матрасе, я всё вспоминала этот холодный проникновенный взгляд. Было в нём нечто ещё, помимо презрения и высокомерия. На самой грани сознания была боль, обида, непонимание и бесконечная усталость. Или мне это лишь показалось?

Поворочавшись с боку на бок, я встала с кровати с твёрдым намерением отыскать местный нужник.

Натянув свой скудный гардеробчик и замотавшись в атласное одеяло, я побрела к главной лестнице, спускавшейся на первый этаж, разумно посчитав, что если здесь и есть туалет, то находится он где-то на первом этаже в подсобных помещениях.

Признаюсь, я долго бродила в этих бесконечных коридорах, поворотах и ответвлениях, и в конечном итоге припёрлась в сад. Красивый такой, под открытым небом. Зелени кругом видимо-невидимо. И кусты здесь широкие-широкие. А туалета я так и не нашла, да и не понятно, есть он тут или нет.

Понимаю, дальнейшие действия, производимые с моей стороны, покажутся ужасно некультурными, но я заранее у всех мысленно попросила прощения, нашла самые широкие и непроницаемые кусты и сделала там свое чёрное дело. Ну, припекло мне! Терпеть больше сил нет! А они сами виноваты! Надо было табличек понаставить и указателей, где у них тут отхожее место.

В общем, когда я уже натягивала штаны, в сад, как назло, зашли двое.

Тихо чертыхнувшись, я перебралась в соседний куст поближе к двери, надеясь по-тихому слинять с места преступления, как прошедшая мимо пара сняла свои капюшоны.

И тут я замерла в удивлении, разглядев в темноте знакомую золотисто-рыжую шевелюру.

Стивен? Что он тут делает? Если он решил полюбоваться садиком на ночь глядя, то выбрал не самое удачное время дня. Интересно, а кто этот темноволосый призрак рядом с ним. И тут я чуть на попу не села, пораженно уставившись на ту высокомерную девицу, которую в обед обсуждали тощая темноволосая сплетница и её златоглавая подружка.

— Аментиа? Ты хотела поговорить со мной? — тихим серьёзным голосом поинтересовался мой братец.

— Да, Стивен, — ответила ему аметистовая красавица приятным твёрдым голоском. — Я хотела поговорить о нас.

Я застыла как вкопанная, сидя на корточках в колючих кустах. Я что, в розы залезла?

— Нет нас, Тиа, — упрямо и даже с чуточкой раздражения заявил Стивен. — Есть лишь ты — будущая жена наследника, и я — его побратим.

Признаться, после этих слов мне захотелось дать Стиви в глаз.

Нет, вы не подумайте, что я сочувствую этой высокомерной девице, но взгляд, который она направила на моего кузена, был полон боли и одиночества. Она, словно побитая, никому не нужная собака, стояла перед ним, едва сдерживая предательские слезы. Не умоляя, не требуя и не возмущаясь. Она просто стояла — гордая, упрямая, и бесконечно одинокая.

Похоже, братец это тоже заметил, потому что, смачно выругавшись, он подошёл ближе к девушке и провел рукой по её гладкой щеке.

— Прости, Тиа, но я не могу предать его, ведь он мой побратим. И я не могу тебя подвергнуть такой опасности, потому что слишком сильно люблю. Ничего не было, Тиа, а пара украдкой сорванных, жадных поцелуев не в счёт.

Слезы всё-таки покатились из её красивых фиолетово-синих глаз.

— В кои-то веки я нашла родную душу… Три столетия я живу в холоде и одиночестве, оторванная от дома и подобных себе, — она перестала тихо плакать и спокойно посмотрела в глаза брату. — Я не могу так больше. Завтра при новолунии я призову халифа Абн-Фарданга. Последний зов… Он должен услышать.

Ярость брата на слова девушки превзошла все мои ожидания. Впервые в жизни я видела его не добрым, всё понимающим, с хитрой, насмешливой улыбкой парнем, а яростным, холодным, взрослым мужчиной.

— Даже не думай этого делать! — прорычал он в лицо Аментии, в порыве гнева схватив её за плечи.

Она вырвалась из захвата Стивена и, расправив плечи, твёрдо и проникновенно заметила:

— Никто не вправе держать меня в этой золотой клетке, как и не в праве решать за меня, как мне жить и когда умереть, — она подняла руки на уровень глаз и я с удивлением отметила наличие двух, весьма знакомых мне, браслетов.

Она, что феникс?