Северная буря

Ты увидел бы, как твоих дочерей учат всему, что понадобится им, чтобы править Чейзенами. Виду можно было бы обещать кому-нибудь из младших сыновей Ритсема или Редигала, а двух других отдать за наследников этих владений. Ритсем Кайд и Редигал Корон всегда были моими друзьями. Чейзены союзами с ними упрочили бы свое положение так, как не случалось при жизни последних поколений. Разве это не означало бы исполнить твой долг перед этим народом?

— Мой господин Чейзен Кейда. — Внезапное появление Джевина оборвало коварные доводы рассудка, которые Кейде так трудно было не слушать. Молодой раб с улыбкой облегчения отвори дверь. — Твоя благородная супруга счастлива тебя видеть.

— А я — ее, — он собрался и вошел внутрь.

Приемная Итрак Чейзен была хорошо проветренной комнатой, пол вымощен самыми ценными плитками владения Улла. Стены цвета утренней зари украшал белый шелк, расписанный пестрыми птицами, порхающими среди кокосовых пальм и деревьев лиллы. Низкий столик из дерева халды, похожего на мрамор, окружали сливового цвета подушки. Кейда заметил разбросанные там серебряные цилиндрики, которые прикрепляют к тонким лапам голубей-вестников, и завитки бумаги, тонкой, словно луковая шелуха. А на самой середине тростниковые перья поперек открытой чернильницы.

— Я была рада услышать, что ты вернулся невредимым. Как дела в нашем владении, мой супруг? — Итрак Чейзен стояла у столика в наряде солнечного цвета с розовым румянцем здесь и там. Шелестящие складки ее широкой юбки удерживались у тонкого стана тяжелой золотой цепью. Скромный лиф оставлял обнаженными гибкие руки и плечи. На шее Итрак красовалось восхитительное тройное ожерелье из великолепных розовых жемчужин, а на руках такие же браслеты. Жемчуг переливался и в сети тонких косиц, удерживавших тяжесть волос надо лбом, а сзади полуночные локоны свободно падали вдоль спины до пояса. Глаза и рот она едва уловимо подвела золотым и розовым.

— Достаточно хорошо, моя госпожа и супруга. Я посетил каждый из крупных островов и каждое скопление малых, мне поведал о последних новостях старейшина каждой деревни. Нашлось довольно мало целителей, искавших моего совета насчет болезней и увечий, и не потребовалось ни вершить суд, ни решать споры. Наш народ занят восстановлением жилищ и налаживанием жизни и мечтает о лучшем будущем.

Но ты, пожалуй, исхудала, и даже искусная в работе над женскими лицами рука Джевина не может скрыть твоей усталости и недобрых предчувствий. Хотя я вижу решимость в твоих глазах. Это лучше, чем скорбь и смятение наших первых дней.

Кейда взял ее ладони в свои и целомудренно поцеловал ее в щеку. Его кожа была светлей, чем у большинства жителей этих южных пределов, но у Итрак еще светлее: как мед. Ей досталось от предков немало кровей из срединных владений, она превосходила большинство здешних женщин ростом и отличалась хрупкостью.

— Как я понял, нам предстоит славный обед, который прибавит чести владению.

— Пока в море есть рыба, а на деревьях плоды, мы не будем голодать, — ее натянутая улыбка слегка угасла. — Хотя, как я нахожу, ближе к дождям мы затянем пояса, даже если засушим и засолим все, что удастся.

— У Дэйшей должен быть некоторый избыток, ведь в уходящем году Чейзены трудились, помогая им высаживать соллер, а после жать, — с рассчитанной небрежностью заметил вождь. — Ты бы вполне могла предложить Рекхе какой-нибудь взаимовыгодный обмен.

— Как я поняла, у нее имеются надежды на какой-то особый обмен с тобой, — ореховые глаза Итрак стали высматривать что-то в его зеленых.

— Увы, они рухнули, — Кейда ошеломил Итрак улыбкой и кивком в сторону Джевина, который наполнял два хрустальных кубка бледным вином Архипелага из долгорылого золотого кувшина с выпуклыми серебряными морскими птицами. — Как, полагаю, Джевин тебе уже сообщил. Кажется, она ожидала, чтобы я вмешался в твою торговлю жемчугом нынешнего сбора, — добавил он.

— Поспорю, что это так, — улыбка озарила лицо Итрак, зубы ее были белыми и ровными.

Кейда сощурил глаза, принимая кубок от Джевина.

— Не очень-то мне охота об этом спорить. — И пригубил вино, бодрящее, но не дурманящее.

Ибо нам понадобится весь наш ум для переговоров с Рекхой. Как могут варвары вести торговлю или войну, если они так глушат себя хмельным?