Северная буря

— Если все пойдет так, как она полагает, — быстро подхватил Кейда.

— Надейся на лучшее, но опасайся худшего, — напомнила Ризала одно из поучений и улыбнулась.

Дев так же стремительно задавал вопросы на своем непонятном языке. Кейда с досадой прислушивался к невразумительному разговору двух чародеев. Зеркало пылало красно-золотым сиянием, ярким даже при солнечном свете. Колдунья была далеким образом, лишенным черт, силуэт бурно махал руками.

Надейся на лучшее, но опасайся худшего. Ты не можешь ждать, пока получишь все необходимые сведения, прежде чем приступишь к действиям. И всего ты никогда не узнаешь. Прими решение, основанное на знании, опыте и чутье, и действуй. И верь, что ты прав. Если окажется, что нет, без уныния встречай последствия, когда они дадут о себе знать, но не поддавайся сомнениям. Ты не совершил никакой ошибки, ибо в то время твой замысел был наилучшим. Ты не можешь изменить прошлое, только будущее, так прими новое решение, какое можешь, здесь и сейчас. Так учил тебя отец, и так ты учил Сиркета. Но если ты полагаешься на прозрения какого-нибудь нечестивого чародея, то кто окажется виноват, если случится ошибка?

Что я еще могу? Может, планы этой женщины лучше, чем ничего? Мне надо на чем-то основывать свои действия. Народ Чейзенов должен верить, что у меня найдется решение, иначе наши люди предадутся страху, и мы их потеряем. А тот, кто потерял людей, потерял владение. В этом суть, если ты предводитель.

Слова далекой волшебницы звучали слишком долго, чтобы считать их простым ответом. Напряжение поползло меж лопаток Кейды вместе с потом, вызванным безжалостным солнцем. Дев ответил пространно, отчетливо возражая отвратительным голосом.

— Что она говорит? — спросил Кейда с растущей озабоченностью.

— Что она в любом случае не скажет Деву то, что узнает, — ответила Ризала голосом, полным гнева. — Она говорит, что хочет явиться сюда и сама увидеть дракона. И тогда поделится тем, что ей откроется. А если мы не согласимся, не скажет нам ничего.

— Как она собирается это сделать? — Кейда увидел, что рука Дева мнет конец свечки, а костяшки его пальцев побелели. В гневе колдун брызнул в зеркало слюной, и та исчезла, едва коснулась сияющего металла.

Лицо далекой волшебницы заполнило зеркало и запылало на его поверхности.

Разница между нею и Девом была поразительной. Чародейка оказалась настоящей варваркой со светлыми волосами, убранными с лица, лишенного признаков возраста, хотя, несомненно, юность ее уже миновала. Ни малейшей мягкости в угловатых костях, никакой податливости в тонкогубом рте, говорящем точно и сжато. Глаза поразили Кейду: карие, хотя он ожидал бы голубых, впрочем, светлее любых, какие он встречал у жителей Архипелага. И полные терпимости.

— Видимо она не собирается уступать, — тихо сказал он Ризале.

— Она, конечно, выглядит упорной, — согласилась та.

Кейда обратился к Деву:

— Как она собирается явиться сюда? Кажется, ты говорил, что волшебник не может перенестись туда, где ни разу не был.

Дев не обратил внимания, поглощенный яростным спором с женщиной. Ее ответы были холодны как лед.

— Она даже не сможет путешествовать по Архипелагу, — заметила Ризала. — Ее обратили бы в рабство прежде, чем она миновала самые северные владения, с ее-то внешностью. Не говоря уже о том, что, узнав о ее принадлежности к колдунам, с нее спустили бы шкуру.

— И при этом она знает, что мы все у нее в руках, — с вынужденным смирением произнес Кейда.

— Она знает, что ей нужна охрана. И только что это сказала. — Ризала, нахмурившись, провела рукой по черным волосам. — Она требует, чтобы за ней послали корабль в Релшаз.

— Это безумие, — Кейда воззрился на нее. — Между нами лежит весь Архипелаг. У нас нет времени.

— Она тверда, — Ризала взглянула на него. — И не уступит ни на волосок.