Северная и восточная Тартария

«Поистине, посол Их Царских Величеств был принят в этой высоко чтимой Синско-Тартарской монархии со столь высокой почестью, что заслужил зависть. Он добился, вопреки древним обычаям этой страны, того, что послания и подарки Их Царских Величеств были внесены внутрь императорского дворца с особой пышностью, а он сам, посол, был угощен превосходной трапезой в присутствии императора и его знати. Император приказал подать послу пищу на золотых блюдах, посылая многие кушанья от собственного стола[14]. Дворяне, которые находились при после, были допущены к трону, и император предложил им пить из золотых сосудов».

Я счел нужным включить в эту работу многие сообщения, которые мне доставляют из разных источников. Ибо португальский писатель Телеций[15] говорит об одной книге, которая была составлена из многих записей: «Nemo vero putet propterea minoris esse illius opus: quis prudens enim dixerit structuram non esse periti architecti, eo quod opisicum labore composita fuerit, vel quod materies et cæmenta alibi creverint». Что значит: «Пусть никто не думает, что от этого его труд менее ценен. Какой мудрый человек не скажет, что здание не построено мастером лишь потому, что он использовал помощь рабочих или велел принести откуда-то материалы и известь».

О персидских областях вблизи Каспийского моря и о соседних тартарах я довольно пространно написал по той причине, что нахожу, что наши представления о них пребывают в полном мраке, а у меня имеются достоверные сведения, полученные из этих местностей.

Согласно Салюстию, следует считать почетным делом передавать, записав на бумагу, кое-что из открытий и тем сохранить это потомству.

Он говорит: «Eum demum vivere et frui anima videri qui aliquo negotio intentus præclari facinoris aut artis bonæ famam quærit».[16] En Pinedo в «Предисловии» к «Stephanum»: «Non inhonestum est posteris aliquid relinguere quo me vixisse testarer»,[17] Петреус говорит: «Quia nobis denegatur diu vivere, relinquamus aliquid quo nos vixisse testamur».[18]

Данный труд сообщает об этих странах то, что о них сейчас стало известно. Кроме того, в нем пишется о многих северо- и восточно-сибирских и тартарских областях, о которых в древности, а собственно, и никто до меня, насколько мне известно, не упоминал. Поэтому они для европейцев до сих пор были неизвестны. То, что говорится об узбекских, маваранарских и других соседних областях, частично взято из арабских и других писателей, живших и в древности, и не так давно. Очень пригодились мне напечатанные и хранящиеся у меня рукописи Л. Варнеруса, бывавшего в Константинополе, куда он был послан [голландским] государством.

Я умалчиваю и опускаю некоторые определения и разграничения, сделанные древними, ввиду их сомнительности. Говоря вместе с Йоганом Христофором Вагнером[19], что Тартария до сего дня считается наименее известной, он, однако, определяет ее [границы] от реки Волги и Оби до островов Йесо и от Каспийского моря до Ледовитого океана и что, согласно его измерению, с востока на запад около 1 500 немецких миль в длину, а с юга к северу, или в ширину, около 800 миль. Хотя другие считают это пространство значительно меньшим.

Кавалер Темпль в своем труде, названном Miscellanea[20], говорит:

«Великое и древнее королевство Сина ограничено на востоке и юге океаном, на севере — каменной стеной, длиною 1 200 английских миль, построенной от нашествия тартар, а на западе — высокими, непроходимыми горами и пустынями, о которых неизвестно, проехал ли их когда-либо человек ради труда или из любопытства, и сделано ли их описание».

И дальше: «Я полагаю, вряд ли кто-либо знает, насколько далеко эта большая страна (Тартария), простираясь к северу, заселена людьми, и неизвестно, из каких отдаленных краев этих холодных и оледенелых гор вышли эти жестокие народы (сила и оружие их известны во всех странах, с древности считаемых заселенным миром)».