Северная и восточная Тартария

1-го сентября, с рассветом, мы подняли якорь и поплыли с поворотом на 1 милю, вверх по реке, пока к полудню не пришли к большому камышовому полю. Там появились два русских писца, которые не посмели прийти к нам на корабль, с сообщением, чтобы мы, по приказу из Астракани, не продвигались дальше по Волге, так как было получено сообщение, что в Шамахе или окрестностях, была чума, так что впредь до нового распоряжения мы должны оставаться здесь. На это шведский и польский послы устно передали, что это неправда и выдумки, и просили взять письмо. /W 695/ Писцы ответили, выкрикивая против ветра из маленькой лодки, что они этого не могут делать без приказа, но что об этом сообщат.

7-го числа и предыдущие дни ничего особенного не происходило, кроме только того, что мы ежедневно проводили время за ловлей рыбы, так как нельзя было подойти к этому острову на расстояние трех мушкетных выстрелов. Тогда вечером упомянутые писцы снова пришли с приказом из Астракани, послов и каждого, на каком расстоянии они были от Низовой или от персидских границ. На это им каждый ответил, что в ожидании попутного ветра они находились три недели на берегу и 13 дней на корабле. Эти русские выслушали все, записали и взяли с собой письмо от послов, и больше ни от кого, к боярину.

11-го числа здесь в реке появился большой бус или корабль из Гиляна, груженный главным образом рисом, хлопком и шелком, и еще разными сушеными столовыми фруктами. Это судно полили или тем же раствором, которым обливали и нас, ввиду того, что в Астракани шли слухи, будто в Гиляне была чума.

15-го, 16-го и 17-го здесь мимо нас прошли несколько кораблей со свежими фруктами из Дербента, однако никто из них, боясь, чтобы их не увидела вахта, не смел прийти к нам на борт, а бросали несколько арбузов и дынь в реку, а наши матросы их выловили.

20-го мы получили, после неоднократной просьбы, из Астракани, от боярина, большое количество запасов — сала, арбузов, 12 голов овец, кур, гусей, уток, хлеба и еще пива и водки, с сообщением, ждать разрешения на продолжение пути, из Москвы от Их Царских Величеств. На это упомянутые послы ответили названному боярину двумя письмами, что это навряд ли могло бы принести пользу их хозяевам, так как они находились в союзе с его Величеством.

21-го и 22-го мимо нас прошли 7 обычных судов с малыми парусами в виде ведра. Все они были нагружены соленой рыбой и икрой, и держали курс на Тарки и Дербент, как они говорили.

27-го послы снова послали два письма с дежурным начальником вверх по реке.

28-го мимо нас прошел большой русский корабль с несколькими мавританскими, индийскими и русскими торговыми людьми, все из Дербента, не избегая караула, вверх по реке, и взяли курс на Астракань.

7-го октября мимо нас прошли несколько небольших кораблей. Они направлялись с рыбой и другими солеными товарами в Тарки. Матросы сообщили, что у последнего рыболовного промысла или в Уйчоке находился полбуса[952] с несколькими купцами, готовый плыть в Персию. Было приготовлено несколько записок, чтобы отправить с ними[953].

9-го числа мы получили из монастыря первого рыбного промысла некоторое подкрепление в виде хлеба, мяса, рыбы, водки и другие необходимые вещи, причем нам, наконец, через главного монаха была передана записка, в которой было сказано, что через несколько дней начальник, вероятно, позволит нам поселиться у второго рыбопромысла, в монастыре, так как холод стал резко усиливаться.

16-го числа мне сообщили, через особое лицо, который приехал в большом каноэ из выдолбленного дерева, очень хорошо сделанном, что большой бус через несколько дней отсюда отправится в Масандран и Гилян, который утром до рассвета и прошел мимо.

18-го мы, наконец, и в заключение, получили из Астракани от боярина разрешение прийти к первому рыбопромыслу, на котором оба посла и их свита приехали, чтобы там перегрузить все необходимое и одежду на другие корабли, и так продолжать, держа курс ко второму рыбопромыслу, чтобы там остаться в монастыре впредь до нового приказа, который последует вскоре после этого.

19-го мы провели весь день до вечера основном загрузкой дорожных принадлежностей и домашних вещей. /W 696/ Вечером, после захода солнца, мы были готовы, и всю ночь мы на веслах и парусах продвинулись на 6 миль[954]. Утром на рассвете мы пришли к монастырю, где настоятель этого конвента, нас весь день, по обычаю этой страны, угощал всякого рода свежей рыбой и прочим, под выстрелы из пушек и оружия или мушкетов.