Северная и восточная Тартария

А. И. Андреев, опубликовавший в 1939 году первую часть исследования об исторических источниках изучения Сибири, также считал достижения Витсена уникальными. Никогда ранее ни один западный европеец не сделал так много, «создав своего рода энциклопедию о Сибири, включившую в себя, прежде всего, многочисленные русские источники». Андреев также сожалел, что «это драгоценное собрание материалов Витсена» было написано «на языке мало доступном». Отсутствие русского перевода Северной и Восточной Тартарии стало причиной пробела «в географической, этнографической и исторической литературах о Сибири XVII века». А. И. Андреев отмечал, что книга Витсена особенно ценна тем, что автор черпал информацию из русских источников, многие из которых были утеряны, и установить их теперь не представляется возможным. Соглашаясь с Алексеевым в том, что в полном переводе на русский язык Северной и Восточной Тартарии необходимости нет, Андреев считал нужным перевести фрагменты, основанные на неизвестных русских источниках[1445].

Сейчас, когда полный перевод на русский язык, наконец, опубликован, читатели могут сами судить, насколько справедливы были уверения М. П. Алексеева и А. И. Андреева. Действительно ли Витсен своим «энциклопедическим» трудом открыл «совершенно новую эпоху» в науке о Сибири? Столь категоричные утверждения не могут не вызывать сомнений, и высказывания Алексеева и Андреева подверглись критике еще до Второй мировой войны. В 1937 году не менее авторитетный историк Сибири С. В. Бахрушин оценил значение книги Витсена гораздо ниже. На его взгляд, Северная и Восточная Тартария — объемный компилятивный труд, наполненный очень разнородными и не всегда хорошо переработанными сообщениями об Азии. Книга основана на случайно полученной и не проверенной информации XVII века о России. По мнению Бахрушина, она, возможно, содержала много новой и познавательной информации для тогдашнего европейского читателя, но русским инициаторам освоения Сибири в XVIII веке от нее было мало пользы[1446]. М. П. Алексеев и А. И. Андреев не стали вступать в дискуссию. Во второй части своего исследования (об источниковедении Сибири XVIII в.) Андреев упоминал Витсена лишь мимоходом. Алексеев не продолжил свое подробное исследование об изучении Сибири в XVIII веке.

В 1968 году историк Э. П. Зиннер опубликовал монографию, в которой рассмотрел работы западных путешественников и ученых XVIII столетия о Сибири. Хотя эта книга была представлена как продолжение идей М. П. Алексеева, Зиннер разделял скорее мнение Бахрушина о Витсене, чем Алексеева или Андреева. Согласно Зиннеру, европейская литература XVIII века о Сибири отражала развитие естественных наук в эпоху Просвещения. От работ предыдущего столетия она отличалась эмпирическим, систематическим характером и ясными границами, которые были обозначены между легендами и фактами, поддающимися проверке. В этом отношении Витсен принадлежал еще XVII столетию, поскольку, по-видимому, записывал полученные данные в порядке поступления и не систематизировал их согласно критическому научному принципу: «Трудно дать даже приблизительное представление обо всем богатстве материала в труде Витсена». Эта избыточность материала привела к тому, что Северная и Восточная Тартария стала хаотичной книгой, полной повторов. В противоположность ей Северная и Восточная части Европы и Азии (Das Nord und Östliche Teil von Europa und Asia), написанная в 1730 году последователем и конкурентом Витсена шведом Филиппом Иоганном фон Страленбергом (Philipp Johann von Strahlenberg), отличалась, по мнению Зиннера, «стремлением систематизировать материал в виде «словаря» или своеобразной «сибирской энциклопедии»[1447].

Возможно, Алексеев, Андреев, Бахрушин и Зиннер были не в состоянии основательно изучить книгу Витсена на языке оригинала. Тем не менее, расхождения в их мнениях неслучайны. Они отражают реальные достоинства и недостатки Северной и Восточной Тартарии. Похвала М. П. Алексеева Витсену была справедливой, ибо тот действительно проложил новые пути в исследованиях. Объемом своей книги, происхождением ее материала и выбором ее предмета Витсен явно отличался от своих предшественников XVII века. Оценка Алексеева была подтверждена немецким историком Урсулой Менде (Ursula Mende), которая в 1968 году дала Северной и Восточной Тартлрии следующую характеристику:[1448]