Северная и восточная Тартария

Говоря о Северной и Восточной Тартарии, он отмечал, что всем известно, сколько времени и средств Витсен вложил в эту, несомненно, очень объемную книгу ин-фолио, украшенную множеством ценных рисунков. Однако сам Страленберг не ручался за верность изложенных в ней сведений, так как считал, например, что Витсен неправильно информировал Лейбница по некоторым вопросам. По мнению Страленберга, читающей публике следовало расстаться с надеждой когда-либо увидеть труд Витсена, «потому что на него был наложен арест и запрет на публикацию, когда он еще лежал на печатном стане, чтобы быть изготовленным»[1574]. Из этого можно сделать следующий вывод: Страленберг полагал, что Петр Великий велел выкупить рукопись Северной и Восточной Тартарии у типографа, чтобы воспрепятствовать публикации книги Витсена. Двадцать лет спустя этим ошибочным суждением ограничивалось упоминание о Витсене, которое мы находим в известном и часто используемом справочнике биографий европейских ученых Христиана Готлиба Йохера (Christian Gottlieb Jöcher)[1575], изданном во второй половине XVIII века.

В отличие от богатого правителя Витсена, бедный офицер Страленберг горел желанием опубликовать написанную им книгу. Он издал ее за свой счет в надежде заработать. Он также собрал материалы для второй части, но опубликовать ее не смог, по-видимому, из-за нехватки денег[1576]. Трудно установить, действительно ли научные успехи Страленберга далеко превзошли достижения Витсена[1577]. На стороне Страленберга было то, что над своей книгой и картой он работал на месте и на четверть века позже Витсена, когда Сибирь стала уже значительно более освоенным регионом. В XVIII веке знатоки Сибири ценили его труд, но считали, что, помимо прочего, он допустил множество ошибок, поскольку плохо знал русский язык[1578].

Тем не менее, в борьбе за благосклонность западного читателя с большим отрывом победил Страленберг. Его цитировали такие великие умы, как Эдвард Гиббон, Александр фон Гумбольдт и Александр Пушкин[1579]. Еще при жизни автора в свет вышло шведское и английское издания его книги, а после смерти появились переводы на французский и испанский. Книга Витсена не была переведена на другие языки. К тому же на протяжении XVIII века голландский язык неуклонно вытеснялся на периферию европейского «литературного мира», так что количество людей, имевших возможность ознакомиться с Северной и Восточной Тартарией, все еще доступной в нескольких экземплярах, также постоянно сокращалось.

Помимо географии, внимание Витсена привлекали многочисленные языки, на которых говорили народы, населявшие Тартарию. О них он писал в своих письмах, в том числе Лейбницу. Северная и Восточная Тартария содержала уникальную информацию о ряде совершенно неизвестных в то время языков. Кроме того, в книге мы находим первые подробные словники некоторых из них. Однако именно за Страленбергом, благодаря составленной им Табуле полиглоте (Tabula polyglotta), закрепилась слава исследователя, впервые проведшего систематическое сравнение сибирских языков[1580]. Более того, его всегда будут вспоминать как новатора, предложившего Петру Великому считать Уральские горы границей между Европой и Азией.

XII. Вольтер и Заандам