Северная и восточная Тартария

За то, что в XVIII веке работа Витсена устояла перед натиском книги Страленберга, следует благодарить, прежде всего, целый ряд исследователей, членов Петербургской академии наук. Мы позволим себе процитировать лишь одного из самых известных: Августа Людвига фон Шлецера (August Ludwig von Schlözer). Он полагал, что Северная и Восточная Тартария содержала «неоценимое количество уникальных и по сей день неизвестных в России сведений о России». Он также считал, что эту «великолепную книгу» («dieses herrliche Buch») следует досконально изучить и использовать для «истинного пополнения знаний об окружающем мире и его истории»[1581]. Поскольку труды этих ученых выходили не только на русском, но зачастую и на немецком языке, российские и западные ученые, интересовавшиеся Сибирью и Азией, не забывали имя Витсена[1582]. Но основная причина, по которой о Витсене помнили в Европе, — его дружба с Петром Великим. С начала XVIII века не иссякает поток многочисленных книг, написанных о царе. В 1725 году, сразу после смерти Петра I, Жан Руссе де Мисси (Jean Rousset de Missy), гугенот, бежавший в Нидерланды, опубликовал четырехтомную биографию царя на французском языке под причудливым псевдонимом «барон Жан де Нестесураной» (Baron Jean de Nestesuranoi). Фрагмент, посвященный Витсену, он по большей части переписал из мемуаров Перри[1583]. В 1742 году тот же самый пассаж о Петре и Витсене повторяется и в другой франкоязычной биографии царя, сочиненной Элеазаром Мовильоном (Eléazar Mauvillon), еще одним протестантским эмигрантом из Франции[1584]. Этот же фрагмент мы встречаем в еще одной компилятивной работе о России, которую в 1744 году составил, на этот раз, голландец, Иохан Рейтц (Johan Frederik Reitz)[1585]. Подробнее о Витсене говорится в сборнике анекдотов о Петре Великом, которые собрал Якоб фон Штелин (Jacob von Stählin), профессор Петербургской академии наук. Эту книгу тоже часто цитируют.

Штелин, скорее царедворец, чем ученый, пересказал Вольтеру различные интересные эпизоды из жизни царя[1586]. К сожалению, в сборнике Anecdotes sur le czar Pierre le Grand (Анекдоты о царе Петре Великом) французского философа о Витсене говориться лишь мимоходом[1587]. Позднее Вольтер более подробно рассказал о Витсене в своей Истории Российской империи в царствование Петра Великого (1759-1763)[1588]. Эта книга была написана по поручению русского двора, и снабдить знаменитого француза необходимыми материалами было задачей, прежде всего, Г. Ф. Миллера и М. В. Ломоносова. Вольтер не счел необходимым исправить многочисленные неточности, на которые ему указал Миллер[1589]. В Европе эта книга тоже получила неоднозначную оценку, поскольку русский царь был изображен не как деспот, а как просвещенный монарх. Тем не менее, она пользовалась успехом у читателей, и, возможно, именно благодаря Вольтеру пребывание молодого Петра в Заандаме и Амстердаме окончательно закрепилось в коллективной памяти европейских читателей[1590].

Образ царя-реформатора, подвязавшегося учеником плотника в Голландии, долго не терял популярности: он соответствовал как нравоучительному духу эпохи Просвещения, так и поэтической чувствительности Романтизма[1591]. Именно поэтому во второй половине XVIII века Заандам посещали преимущественно иностранные туристы. Поначалу голландцы не слишком берегли память о пребывании русского царя в их стране. В XVIII веке деревянный домик в Заандаме, где царь прожил неделю, переходил из рук в руки. Владельцы сдавали его семьям рабочих, домик все больше приходил в запустение, а в конце века и вовсе находился под угрозой сноса. Но к тому времени он уже стал важной достопримечательностью, которую посещали такие высокопоставленные персоны, как граф Орлов (в 1780 году), австрийский император Иозеф II (в 1781 году) и великий князь Павел Петрович (будущий царь Павел I, в 1782 году)[1592].

Ян Вагенаар (Jan Wagenaar) (1709-1773), авторитетнейший нидерландский историк XVIII века, посвятил визиту царя только один абзац. О Заандаме и о связях Витсена с Великим Посольством он умалчивает[1593]. С разрешения наследников Вагенаар изучал личные записи Витсена, когда писал о трудных взаимоотношениях Амстердама и Вильгельма III, теме подробно рассмотренной в его книгах[1594]. Он также написал о Витсене в серии коротких биографий знаменитых амстердамцев. Вагенаар сообщал, что, закончив книгу о кораблестроении, Витсен «был полностью погружен в важные государственные дела, которые практически не оставили ему времени для литературных занятий». Карту и книгу о Тартарии Вагенаар нигде не упомянул[1595].