Северная и Западная Европа

Сейчас же накрыли столы, и владелец замка с Персивалем сели за обед. Когда подали им первое кушанье, из соседней комнаты вышел паж и принес, держа обеими руками, копье, с острия которого стекла по древку капля крови и упала на руку пажа. Следом за ним шла молодая девушка с двумя серебряными тарелками и двумя салфетками в руках, а за нею паж нес чудодейственный сосуд — источник всевозможных благ и всякой благодати. И когда проходили они, все бывшие в зале низко кланялись им. Хотел было Персиваль спросить о значении того, что происходит перед его глазами, но побоялся, как бы не было это неприятно владельцу замка.

Ночью он много думал обо всем, вспоминая отшельника, исповедовавшего его у сестры, который запретил ему слишком много говорить и слишком много рассказывать о том, что видит, потому что человек, склонный к пустословию, неугоден Богу. А между тем хозяин замка сам заговаривал с ним и наводил его на вопросы, но Персиваль ни о чем не спросил его, потому что был истомлен двумя бессонными ночами.

Видя это, владелец замка приказал убрать стол и приготовить для Персиваля постель, сказав, что и сам пойдет отдохнуть в своей комнате, и просил Персиваля не докучать ему. Как уже сказано, ночью долго и много думал Персиваль о чаше и копье и решил наконец, что обо всем этом расспросит на другое утро придворных пажей. Как только наступило утро, он встал и спустился во двор, но не встретил там ни мужчины, ни женщины. Осмотревшись, увидал он свое оружие и свою лошадь, поспешно вооружился, сел на коня и поехал к воротам замка; они были открыты, а мост опущен. Персиваль подумал, что кто–нибудь из слуг вышел из замка наколоть дров или накосить травы, и решил разыскать его, чтобы расспросить обо всем, происходившем в замке. Долго ехал он лесом и опять не встретил на пути ни мужчины, ни женщины. Это очень огорчило его, и он ехал, погруженный в глубокую думу.

В то время как ехал он так, он увидал молодую девушку, которая горько плакала и, казалось, была в большом горе. Увидя Персиваля, она громко воскликнула:

— Будь ты проклят, Персиваль, если тебя преследует такая неудача, при которой не видать тебе на свете ничего доброго! Был ты в доме щедрого короля Рыболова, твоего деда, и ничего не спросил о Граале, который пронесли перед тобою. Видно, прогневал ты чем–нибудь Господа, и остается только удивляться, как это земля не разверзнется под тобою!

Услыхав это, Персиваль направился к молодой девушке и стал просить ее именем Бога объяснить ему, что он видел. И она сказала:

— Разве не ночевал ты в доме щедрого короля Рыболова и разве не проносили перед тобою сосуда и копья?

— Да, — отвечал он.

— Так знай же, что, если бы ты спросил, что это делают, король, твой дед, излечился бы от недуга, постигшего его в юности, и тем заслужил бы ты милость деда и исполнилось бы желание твоего сердца: ты стал бы после него хранителем чаши Грааля — источника всех благ и всякой благодати, и разрушились бы чары, тяготеющие над Бретонской землею. Но я знаю, почему лишился ты этого: недостаточно ты еще разумен и доблестен, мало еще совершил подвигов, недостаточно еще умудрен опытом, чтобы стать хранителем чудесного сосуда. Знай же, что ты еще раз вернешься туда и спросишь о Граале, и, как только спросишь, — дед твой будет здоров.

Удивился Персиваль ее словам, но объявил, что немедленно отправится назад в дом короля Рыболова, и молодая девушка сказала:

— Ступай с Богом.

Вернулся Персиваль к замку, но нашел ворота затворенными, и не мог уже достучаться. В горе поехал он прочь. Так ехал он долго, пока не достиг большого леса.

Там увидал он под деревом прекраснейшую молодую девушку. Около нее была привязана необыкновенно красивая верховая лошадь с великолепным седлом и в роскошной сбруе, а наверху, на ветви дерева, висела голова оленя, которую он сам когда–то отрубил. Персиваль подъехал и молча, с сердцем сорвал голову с дерева. Видя это, молодая девушка сердито крикнула ему:

— Не трогайте этой оленьей головы, сэр рыцарь! Она принадлежит мне и моему господину!

— Прекрасная дама, — отвечал Персиваль, — я не расстанусь с ней и отдам ее той, для которой я ее добыл.

В это время увидел он небольшую лань, стремительно пробежавшую мимо него, а следом за нею и свою собаку, преследовавшую ее по пятам и с остервенением хватавшую ее за ляжки. Миновав Персиваля, собака подбежала к молодой девушке. Обрадовался Персиваль, подхватил собаку, взял ее к себе на лошадь, стал ласково гладить и тут только заметил и утащившего ее рыцаря.

— Напрасно поймал ты мою собаку! — с досадою крикнул ему рыцарь, поворачивая коня ему навстречу.

Тут столкнулись они на всем скаку, и ни один не усидел в седле. Вскочив на ноги, стали они биться мечами, и хотя рыцарь сильно ранил Персиваля, однако Персиваль все–таки одержал над ним верх, и рыцарь стал просить пощады.

— Хорошо, — отвечал Персиваль, — но только скажи мне, зачем похитил ты мою собаку, кто был рыцарь, с которым я дрался в то время, и знаешь ли ты, что это была за старуха, указавшая мне могилу?

И рыцарь отвечал: