Северная и Западная Европа

Беовульф к тому времени постарел. Некогда золотые волосы его стали белыми. Но был он по–прежнему королем, а в сердце по–прежнему оставался воином.

И вот что понял старый король, в прошлом великий воин: он должен спасти свой народ, если даже ему придется заплатить своей жизнью. И как это бывало много раз на его жизненном пути, он стал готовиться к битве.

Конечно, он не смог бы победить дракона, как когда–то чудище Гренделя, голыми руками. Потому что сейчас ему предстояло сразиться не только с силой, но и с огнем. Долго ли сможет щит, сделанный хотя и из крепкой липы, выстоять против бушующего огня?

Король Беовульф призвал в свою опочивальню кузнеца (его зал, построенный еще при Хигеляке, дракон давно уже превратил в руины) и приказал ему:

— Постарайся сковать мне такой щит, который устоит против огня. Да будь добр, поторопись, каждая ночь приносит все новые и новые страдания моему народу.

Он призвал двенадцать своих танов, входивших в его личную дружину. Среди них был молодой воин Виглаф, внук Вэгмунда, который сопровождал Беовульфа в Данию пять десятков лет тому назад. Беовульф приказал им всем готовиться к битве с драконом.

Заставили присоединиться к ним еще и тринадцатого. Это был тот человек, который унес золотую чашу из драконьей пещеры. Его хозяин отдал Беовульфу золотую чашу, когда увидел, сколько зла она принесла людям.

— Ты, и только ты виноват в том, что зло пробудилось, — сказал ему Беовульф грозно. — Теперь от тебя зависит, останешься ли ты дальше среди живых. Ты один знаешь, где находится пещера дракона. Ты должен будешь отвести нас туда. Таким образом, твои шансы выжить ничуть не лучше и не хуже, чем у всех нас. Но если ты сбежишь, не указав нам, как найти пещеру, тогда, возможно, и избегнешь когтей дракона, но я обещаю тебе, ты познакомишься с острием моего меча!

На следующее утро король Беовульф облачился в свою кольчугу и пристегнул к своему ремню меч, с которым он не расставался с тех пор, как он был подарен ему Хродгаром.

Еще он взял кованый щит, который еще не успел остыть от кузнечного горна. Так прославленный Беовульф отправился на свою последнюю битву.

Чтобы добраться верхом до Китового Мыса, надо было проскакать два дня, но всадники так отчаянно гнали лошадей, как посветлу, так и потемну, что прибыли на место уже на следующее утро, и, стреножив уставших лошадей, двинулись пешими по некогда цветущей, а теперь выгоревшей долине, где не оставалось ни травы, ни цветов, где не летали ни птицы, ни пчелы, а торчали лишь обгоревшие пни. На противоположном конце долины высился скалистый холм на выдающемся в море Китовом Мысу.

Человек, укравший чашу у дракона, вздрогнул и остановился как вкопанный.

— Вон, — показал он рукой в сторону мыса. — Там, где между скал курится дым. Там живет огненный дракон и стережет свое сокровище. Я привел вас туда, куда вы просили. Больше вам от меня не может быть никакой пользы. Сколь ты велик, будь столько же и великодушен, господин мой Беовульф. Отпусти меня, я не нужен тебе больше.

Беовульф бросил на него презрительный взгляд.

— Ты прав. Ничтожный трус — не товарищ в бою. Убирайся на все четыре стороны. Ты сделал свое дело.

И когда тот поспешно скрылся за деревьями, Беовульф присел на обгорелое бревно, чтобы собраться с мыслями, призвать всю свою силу. И пока он сидел в глубокой задумчивости, ему показалось, что Вирд — судьба, пройдя мимо, легонько коснулась его плеча. Когда–то, в далекие времена, когда он голыми руками победил страшного монстра Гренделя, он был молод, а теперь он стар. Что–то подсказывало ему, что эта битва будет последней.

Воспоминания чередой прошли перед его глазами. Вспомнился ему товарищ детских игр, Брекка, сын Беанстана, и их глупый спор, и Хигеляк, доблестный король геатов, который был ему всего лишь дядей, но любил как собственного сына. Промелькнул перед его мысленным взором и боевой корабль, и славная его дружина, что сопровождала его в Данию, вспомнил он щедрого и любящего Хродгара и побежденных в стране данов страшных монстров Гренделя и его волчицу–мать.

Затем он поднялся во весь рост. Беовульф был все еще строен и не так уж слаб.

— Я иду в пещеру к дракону один, — сказал он и жестом остановил громкие протесты своих спутников. — Я никогда не знал страха. Я стар, но страх по–прежнему мне незнаком. Я вызову дракона на поединок. И буду сражаться с ним. Если только он решится принять мой вызов, — добавил он с усмешкой.

Король Беовульф попрощался с каждым из своих танов в отдельности.

— Я бы не брал с собой ни щита, ни меча, не надевал бы кольчуги. Я бы разорвал его голыми руками, как Гренделя. Но он будет жечь меня своим дыханием, яд будет капать с его языка. Поэтому я не стыжусь того, что я вооружен. Я намерен выстоять против его огненного дыхания. Никто другой, кроме меня, не смог бы это выдержать. И все, что хранится в этой пещере, будет принадлежать моему народу, или эта битва унесет меня от вас навсегда.