Северная война

  Десятки больших катапульт метали свои снаряды в сторону осажденного крестоносцами города. Старые, но все еще прочные валы древнего венедского поселения пока еще держали удары, но долго они не продержатся. Слишком сильным и массированным был обстрел. Еще несколько часов и двойной деревянный частокол, между которым была насыпана и утрамбована земля, не выдержит и обвалится, а затем начнется решительный штурм. Это было понятно всем, и осаждающим, и осажденным. Но если католики были уверены в том, что город падет, то засевшие в городе язычники, которые имели связь с засевшими в лесах вокруг города воинами из племени словинцев, напротив, твердо знали, что они выстоят и помощь уже близка.

  Впрочем, далеко не все завоеватели верили в успех, и наблюдающий за осадой с невысокого холма князь-кесарь Владислав Пяст был одним из них. Этот усатый мужчина с густой сединой в волосах и в темно-синем плаще с фамильным гербом мало чем напоминал того великолепного рыцаря, который пять лет назад осаждал другой город поморян, Пырыцу, а затем был разбит соединенным войском венедов и взят в плен. Последние годы были для него очень тяжелыми, ибо князя-кесаря преследовали неудачи, в борьбе с родственниками он потерял большую часть своих владений, казна его была пуста и от него отвернулись многие союзники. Поэтому Владислав не хотел отправляться в Крестовый поход против славян. Однако его убедили и он, собрав десять тысяч воинов, присоединил их к пятнадцатитысячной армии младшего брата Болеслава и восьмитысячному войску моравских князей, и направился на войну.

  Крестоносцы собирались в городе Гнезно, где к ним пристали боевые дружины влиятельного воеводы Петра Власта и церковные отряды под общим командованием архиепископа Якуба из Жнина. После чего ляхи и моравы, которые по настоянию церковников выбрали своим полководцем князя-принцепса Болеслава, форсировали пограничную реку Нотец и, следуя вдоль левого берега Вислы, начали наступление на Староград, который прикрывал крупный венедский порт Гданьск. Владислав одобрял любое решение брата, которого ненавидел лютой ненавистью, и старался не вмешиваться в военные дела. Князь-кесарь устал, он хотел покоя и мечтал вернуться домой. Однако старший Пяст не мог повернуть назад и покорно следовал туда, куда его тянула судьба. Он вел своих людей по вражеской земле, но для воинов князь был скорее символом, чем настоящим командиром, поскольку войском руководили тысячники. Владислав мог на них положиться, и все свое время посвящал размышлениям. Князь вспоминал плен и разговоры с языческими волхвами, которые объясняли ему свое видение мира и политические расклады. После чего, как только на армию католиков начались нападения поморянских лесовиков, он словно очнулся ото сна, решил действовать и вызвал к себе верного дворянина Добчека.

  Главный шпион князя, немного похожий на крысу неприметный человек, прибыл немедленно и Владислав, еще раз хорошенько обдумав то, что собирался сделать, поручил ему отправиться в лес и вызвать на тайные переговоры кого-нибудь из венедских командиров. Старший сын польского короля Болеслава Кривоуста и киевской княжны Сбыславы Святополковны понимал, что венеды в состоянии разгромить войско католиков, ибо силы у язычников для этого имеются. И князь не хотел лишиться своих последних воинов, благодаря которым он все еще владеет какими-то землями, а не превратился в нищего беглеца. Ну, а раз так, то ему требовалось покинуть армию крестоносцев, сохранить войско и вернуться с ним на родину.

  Добчек, который тоже побывал в плену у язычников, своего князя понял правильно и отправился в непроходимые дебри, которые надежно скрывали поморян. Он отсутствовал несколько дней и Владислав уже стал думать, что верный слуга убит. Но нет. Когда крестоносцы подошли к Старогарду, осадили его, собрали катапульты и начали обстрел оборонительных валов, Добчек появился и доложил, что договорился с поморянами о тайных переговорах.