Северная война

– Да, – ответил Седрик.

– Вопросы есть?

– Имеются. Когда мне отправляться в путь?

– Завтра, как только приведёшь себя в порядок. Деньги на дорогу и хороших лошадей получишь. Как вести себя при дворе, тебя учить не надо.

– Сколько людей со мной будет?

– Три десятка конников, которые проводят тебя до Гамбурга. Также вместе с тобой отправятся гонцы маркграфа Конрада Мейсенского и других имперских дворян и люди архиепископа Адальберта. Значит, сотня воинов наберётся.

– Я всё понял, ваша светлость.

– В таком случае ступай и будь готов к путешествию.

Зальх покинул шатёр герцога, поручил Танкреду отвести лошадей к их общей палатке и перетрусить все вещи, а сам решил прогуляться по лагерю. Оруженосец, который ещё не знал о предстоящем возвращении в империю, отправился выполнять приказ рыцаря, а Седрик пошёл через огромный палаточный город и улыбался. Он смотрел на то, как несколько слуг проветривают одежду герцога и вылавливают из неё вшей и блох, а обозники из славян и провинившиеся воины тянут к берегу моря бадьи с дерьмом. Некоторое время рыцарь постоял рядом с походной кузницей, где перековывали лошадей и чинили оружие. Затем миновал полевой бордель из нескольких фургонов, откуда, несмотря на ранний час, доносились чьи-то пьяные всхлипы и сладострастные стоны. Потом обошёл временную кухню для бойцов одного из наёмных отрядов, где из остатков крупы, старого сала и дикорастущих приправ толстый повар с огромным фингалом под левым глазом пытался приготовить что-то съедобное. И на эту прогулку, которую он совершенно не запомнил, Седрик потратил целый час. Молодой крестоносец брёл, словно пьяный, потому что перед его взором сам по себе возникал чистый и прекрасный образ Гертруды Мейсенской, которую он наверняка увидит при дворе королевы. Ну и, кто знает, возможно, сможет признаться девушке в своих чувствах, поскольку теперь он не нищий рыцарь на службе бременского архиепископа, а спаситель герцога Генриха Льва и его личный посланец…

Наконец Седрик смог сосредоточиться на предстоящем деле и отправился готовиться к путешествию. День пролетел в заботах, а на следующее утро рыцарь сел на превосходного жеребчика из конюшни герцога, получил сумку с письмами, деньги на расходы и одну из печаток герцога с его гербом и вместе с другими гонцами, которых охраняли самые лучшие лёгкие кавалеристы в армии крестоносцев, отправился в путь.

Дорога, казалось, сама стелилась под копыта лошадей, и отряд мчался по плохому тракту, словно по гладкой равнине. Мимо Седрика и других вестников в сторону Дубина медленно двигались обозы и подкрепления. Идущие на подвиг во славу Господа католики пытались расспросить скачущих на запад воинов о новостях, но они не останавливались. Вдоль дорог стояли укреплённые сторожевые посты, где находились егери и охотники на славян. Иногда навстречу гонцам спешили посланники, которые мчались к герцогу Генриху. А кое-где на обочинах в землю были вбиты колья, на которых висели головы захваченных в плен венедов, не только мужчин, но и женщин. Лица и пейзажи – всё это пролетало мимо Зальха, и вскоре крестоносцы оказались рядом с поросшими травой развалинами Любека. Отсюда они повернули на Гамбург, но дорогу им преградил отряд из пятидесяти конных наёмников, бывших на службе епископа Генриха Ольмюцкого.

Их командир, по всему видать, небогатый рыцарь и, судя по гербу на броне, из Баварии, выехал на середину тракта, и Зальх, как старший, вместе с парой воинов подался ему навстречу.

– Почему нам перекрыли проезд?! – привстав на стременах, спросил наёмника Зальх.

– Предупредить хочу, – ответил баварец и лениво кивнул в сторону реки Траве. – Саксонские егери видели там нескольких венедов, которые прятались в лесу.

– Ну и что?!

– А то, что вам следовало бы остеречься, заночевать вместе с моими людьми и дождаться подхода патрульного отряда, с которым вы и доберётесь до Гамбурга. До наступления темноты три часа, и язычники могут напасть.

– Мы гонцы, и с нами сотня конников. – Седрик подбоченился в седле.

– Дело ваше, – поворачивая свою лошадь к обочине, усмехнулся баварец. – Но как бы беды не было. Венедов вроде немного. Но сдаётся мне, что саксы видели только разведку.

Зальх задумался, ибо резон в словах баварца был. Однако он и другие гонцы спешили поскорее добраться в Гамбург, и, посовещавшись с наиболее авторитетными людьми в своём отряде, Седрик приказал надеть доспехи и продолжить движение. За три-четыре часа он надеялся преодолеть ещё несколько миль, и всадники порысили на юг. Наёмники епископа Ольмюцкого, бывалые псы войны, которые уже второй месяц несли службу на тракте и знали повадки дерзких язычников из войска Вадима Сокола, вскоре забыли о торопливых воинах Генриха Льва. А вот Зальх о них вскоре вспомнил, потому что ближе к вечеру его отряд атаковали.

Из придорожного кустарника вылетел рой стрел, и воины рядом с Зальхом стали падать. Рыцарь схватился за меч и прокричал:

– Засада! К бою!