Северная война

– Подтянись! Ты ещё соплю на грудь повесь, будет она у тебя как медальная колодка на ней смотреться, – проревел вездесущий взводный дядька Матвей, а в строю звонко засмеялись.

– Весело вам огузки! А ну упор лёжа принять! Делай раз, делай два, девай раз, делай два, ниже грудь, ниже, снега все касаемся! – и опять понёсся отсчёт отжиманий.

«Тяжко, как же тяжко, теперь все из-за меня ещё вот мучаются, – думал маленький Торопецкий княжич, молча роняя слезинку в снег.

А мимо, шурша сапожками, пробегал ровный строй «старшаков».

– Ничего, ребята, держитесь, будет и на вашей улице праздник, всего через месяц рождественские каникулы, а уже через полгода в «скворцы» перейдёте. Держитесь, пацаны! – неслось от пробегающего мимо строя.

После ужина и часа обязательной чистки, подгонки, починки формы и уборки в спальном расположении, у «головастиков» была пара часов вожделенного свободного времени. Проводили они его каждый по-разному, но все с лёгкой душой, отдыхая от своих тяжких забот. А вот неудачники типа Славки проводили его кто с половой тряпкой, кто с ножом для чистки репы, а кто и вовсе с лопатой или метлой, отрабатывая полученные ими ранее «наряды вне очереди».

«Не управлюсь я до отбоя, опять этой ночью не успею выспаться,» – грустно подумал Славка и посмотрел на заметённую снегом дорожку, ведущую к зерновым амбарам.

– Что приуныл, Славка, а ну подвинься чуть в сторону!

Раздавшийся из-за спины голос заставил мальчишку вздрогнуть, и он с удивлением оглянулся назад. Позади, бесшумно подойдя, стоял крепкий и высокий парень лет эдак пятнадцати, в зелёных бойцовских погонах на полушубке с двумя лычками и с тремя курсовыми нашивками на плече.

– Двинься, двинься чуть левее говорю, ты что, весь плац собрался тут сегодня чистить?

Он взял наизготовку принесённую с собой лопату и споро ей заработал.

– Да не надо, я сам, – покраснел мальчишка и попробовал было боком отодвинуть помощника.

– Ты со мной что, тут побороться что ли решил, или тебе просто снега сейчас жалко? – буркнул третьяк и заработал ещё сильнее таким народным армейским инструментом.

– Ничего мне не жалко, чё его жалеть-то? Ещё столько же к утру нападает, – пробормотал Славка и тоже впрягся в такую ставшую уже привычной работу.

Не зря через семь с половиной сотен лет скажут, что два солдата и лопата заменяют экскаватор! Военные – это, братцы, сила! Уже через час вся та работа, которая у Славки бы растянулась часа эдак на три с хвостиком, была ими вся досрочно закончена.

– Давай, иди «наряд» сдавай дежурному командиру и быстрее бегом спать, – улыбнулся пацану разрумянившийся старшак, – Что, я сам не помню, как на своём первом курсе спать и рубать всё время хотелось? Все через это проходят, так что, нормально всё…

– Спасибо вам, господин капрал, – пролепетал еле слышно Славка, – У меня третий вечер уже в этих нарядах проходит, думал, что сегодня аж полночи тут ковыряться буду. Как вас звать, величать то?

– Да хватит тебе выкать-то уже! Осипом меня зовут, а друзья, стало быть, Оськой величают, – засмеялся «третьяк», – Держи руку, будем знакомы, Славка, – и он искренне улыбаясь, протянул ему свою.

– Вячеслав…Славка, – поправился мальчишка, вновь покраснев, и крепко пожал протянутую ему ладонь.

– Ну ладно, беги, давай сдавай уже наряд. Взвод-то какой хоть у тебя? – крикнул Оська вслед малышу.

– Двенадцатый, – откликнулся тот, останавливаясь.

– Ладно, беги, беги уже, завтра зайду вечером после приборки, гляди только новых нарядов не нахватай, – усмехнулся третьяк.

– Ни за что! – мотнул мальчишка головёшкой и припустился в сторону штаба.

– Эх, молодёжь, «ни за что» ещё говорит, молодо-зелено, – проворчал умудрённый жизненным опытом Оська и зашагал с лопатой на плече в свою казарму.

– Да ладно, дядь Матвей, опять, что ли наряд вне очереди Славка схлопотал? – удивлялся на следующий день в расположении казармы первашей Оська, – Вот ведь ему везёт как облупленному, что не вечер, так работу работает вместо отдыха!

– Да уж, трудолюбивый работничек, – усмехнулся взводный воспитатель, – Отличиться, видишь ли, он сегодня у нас захотел. Я на наклонных брёвнах их послал тренироваться перебегать, а перед тем говорю, чтобы лёд сверху у них скололи. Ну, этому-то ведь выделиться надо было перед всеми, по скользкому решил перед всем взводом побегать. Вот и набегался на синяк и на наряд вне очереди.

– Ну и суров же ты, дядька Матвей! Малец хотел себя мужчиной показать, а не слабаком, как обычно, а ты ему опять наряд влепил, – замотал неодобрительно головой Оська.

– Ну, ты там, советчик! – обозлился ветеран, – Сам-то давно ли по нарядам летал? Всё он советует мне тут.

– Виноват, господин сержант! Исправлюсь, господин сержант! Разрешите идти, господин сержант! – словно тупой болванчик с пустыми выпученными глазами забормотал Оська.