Северное сияние

Интерес к человеку в обществе растет. Увеличивается число лекций и научных исследований, посвященных человеческой наружности, основные параметры которой определяют его характер и особенности мировосприятия. Все о человеке и для человека, ради его будущего, ради его лучшей и счастливой жизни. А жизнь изменится к лучшему лишь тогда, когда мы с полной определенностью сможем сказать, кто есть кто, когда сможем определять это по форме человеческого черепа. Настанет день, когда нога человека ступит на поверхность Луны, а мы до сих пор не можем сказать ничего определенного о самом человеке. Прежде всего необходимо узнать как можно больше о его черепе, ибо там, под черепом, скрыто все. В лето 1938-го человек захотел познать самого себя. Он захотел узнать, возможна ли передача мыслей на расстоянии, можно ли предвидеть будущее, и еще он захотел узнать, что творится там, внутри человеческого черепа, причем узнать со всей возможной наглядностью и очевидностью. Только убедившись воочию, человеческое общество может рационально планировать свое разумное и счастливое будущее, в котором человек заживет достойной человека жизнью. В лето 1938-го человек заинтересовался человеком.

Согласно антропологической теории Вайнерта [33], существует два критерия для определения качества расы. Первый критерий — индекс черепа, второй — его форма.

1. Индекс черепа. Индекс есть процентное отношение наибольшей ширины головы к ее наибольшей длине. Если длину головы принять за 100 %, то соответственно ее ширина должна составлять 3/4 от 100, то есть 75 % длины. Голова, индекс которой равняется 75–80 %, есть голова мезокефала. Если же индекс черепа меньше 75 % и соответственно форма ее более вытянутая, то мы имеем дело с длинноголовым, узкоголовым, или, иначе говоря, долихокефальным типом. Если же ширина колеблется от 80 до 90 % длины, перед нами брахикефал.

2. Форма головы. Форма головы является показателем уровня культурного развития расы. Одни лишь длинноголовые развиты интеллектуально, и соответственно лишь они способны создавать и нести культуру. Широкоголовые с индексом от 80 % и выше в интеллектуальном отношении являются наименее способным и наиболее опасным элементом человечества.

Некоторые антропологи, и среди них прежде всего славянские, выдвигают против этой теории серьезные и достаточно веские доводы. Основным их контраргументом является следующий. Статистика показывает, что среди современных немцев 18 % долихокефалов, 41 % мезокефалов и 41 % брахикефалов. Среди французов же, согласно тем же славянским источникам, соответственно 14 % — 41 % — 45 %, среди китайцев 25 % — 42 % — 33 %, среди индейцев 17 % — 43 % — 40 %, среди эскимосов 86 % — 9 % — 5 %, среди негров 56 % — 38 % — 6 %. Таким образом, наибольшее количество длинноголовых насчитывается у примитивных народов, а не среди нордических творцов и носителей культуры, как это утверждает Вайнерт и его единомышленники. «Негры-интеллектуалы», язвят противники новейшей расовой теории, саркастически замечая, что в соответствии с этой теорией над всем остальным человечеством должны властвовать негры. По этой теории, возражают они Вайнерту, Сократ был полнейшим кретином, Кант — широкоголовым дебилом с индексом 85,5 %; Лейбниц же — что тут скажешь! — с индексом 90,3 %.

Таким образом, исследования, которые в дальнейшем определят судьбу человечества, продолжаются. Однако для окончательных выводов предстоит провести огромное количество практических экспериментов в экстремальных условиях. Разумеется,‘в этих экспериментах будут участвовать специалисты-антропологи, которые и установят окончательную правильность или ошибочность теории об интеллектуальных возможностях рас. В ближайшие годы эти эксперименты будут проведены на различном материале.

43

После очередной порции коньяка, которую официант поставил передо мной в низком пузатом бокале, я проявил несколько больший интерес к творческим взглядам тондихтера. Теплой ладонью согревая бокал, он рассказывал мне о своей любви к великим творцам, которых ему никогда не достичь. К примеру, Вагнера. Что ж, он будет совершенно удовлетворен, если в его музыке прозвучит зелень штирийских холмов, зеленые струи рек, зеленое небо. Его движения были плавны, будто бы он дирижировал своим детским хором или во время занятий поглаживал одного из своих мальчиков.