Северное сияние моего сердца (СИ)

Накачанный лысый мужчина мгновенно оказался возле их столика, приготовив блокнот и ручку.

— Принесите большую тарелку ребрышек, тарелку чипсов, бутылку виски и два стакана.

Быстро все записав, официант исчез за дверью кухни.

— Два стакана? — удивленно спросила Россия.

— Я не привык пить в одиночку. — Ответил Штаты, уже наполовину прикончив содержимое тарелки. — Боишься, что я тебя напою?

— Пф! Ни капли! Тут скорее тебе придется бояться проснуться с каменной головой.

Продолжая свою непринужденную беседу, парочка доедала суп, дожидаясь новой порции еды. Вот подошел тот самый лысый мужик с их заказом и, расставив все тарелки и стаканы на столе, поспешил удалиться.

— Ну и погодка. Придется тут ночевать. — Посмотрев в окно, сказал американец.

— Твою ж мамашу! Мои документы… Моя работа… Мне пизда! — завыла русская, понимая, что несколько ночей она уж точно проведет без сна.

— Да ладно тебе. Я же обещал, что помогу. На!

Пододвинув возлюбленной бокал с виски, парень сам отпил немного алкоголя и глазом не моргнув. Все-таки виски это не водка.

— Ого. Словно лимонада выпил. — Поразилась ему россиянка, сделав небольшой глоток.

— Мы, кстати, так и не договорили. — Сменил тему США, взяв с тарелки ребрышко. — Ты рассказывала о своих сестрах. Я не понял только одного — как Эстония познакомилась с Финляндией.

— Этого никто не знает. Она никому не рассказывала. Я лишь знала, что Эст Швеция нравился. Но что-то произошло между ними. В общем, ничего не получилось. А потом через год она приходит домой с Фином. Мы там чуть не упали, когда он попросил разрешения встречаться с Эстонией у отца. Финляндия, конечно, молодец. Правильный подход сделал. Папа даже не ругался. Они только в сторонку отошли, чтобы там о чем-то поговорить. А потом начались мучения.

— Что за мучения?

— Наши семейные альбомы. Господи помилуй, я думала Фин сбежит. Но он стойко держался.

— А Союз забавный мужик.

— Я всегда это говорила! Характер не сахар, но если найти к нему подход, то лучший друг тебе обеспечен.

После нескольких стаканов с виски, россиянка почувствовала небольшую легкость и спокойствие на душе. Все-таки иностранный алкоголь хоть немного, да действует ей на мозги.

Тишина в баре уже надоела мужчинам, и, внезапно для парочки, один из них запел старую военную песню.

— Hey there, pal, whatcha say?

Step aside partner, it’s my day Bend an ear and listen to my version (Of a really solid Tennessee excursion) Pardon me boys, is that the Chattanooga Choo Choo? (Yes Yes) Track 29! Boy you can give me a shine (Can you afford to board the Chattanooga Choo Choo?) I’ve got my fare And just a trifle to spare You leave the Pennsylvania station ‘bout a quarter to four.*

— Это еще что за такое? — удивилась их пению Россия. — Неужели в вашей стране в барах всегда так?

— Обычно нет. — Спокойно ответил ей Штаты, наливая очередную порцию виски. — Может нам просто повезло встретиться с хорошими людьми? Кто знает. А песня знакомая. Вроде называется Chattanooga Choo Choo. Да. Это точно она. Ее Ray Charles пел.

Закончив петь эту песню мужчины перешли на следующие. Каждая из них рассказывала об ужасе войны, о людях, что шли на бой, не зная, вернуться ли они живыми.

— He was just a rookie trooper and he surely shook with fright

He checked off his equipment and made sure his pack was tight; He had to sit and listen to those awful engines roar, “You ain’t gonna jump no more!” Gory, gory, what a helluva way to die, Gory, gory, what a helluva way to die, Gory, gory, what a helluva way to die, He ain’t gonna jump no more! “Is everybody happy?” cried the Sergeant looking up, Our Hero feebly answered “Yes,” and then they stood him up; He jumped into the icy blast, his static line unhooked, And he ain’t gonna jump no more. *

— Эй, Рос! Не засыпай. — Крикнул ей американец, заметив, что русская уставилась своим затуманенным взглядом в одну точку.

— Не сплю я! Просто задумалась.

По ее румянцу на щеках и странному блеску в глазах можно было понять, что россиянка немного пьяна. Теперь парень знал, виски девушке нельзя давать.

— Я отойду ненадолго. Если хочешь чего-нибудь заказать…

— Да иди уже. А то по ногам потечет. — Перебила его та, совершенно не контролируя свои мысли.

Пораженный ее резкой перемене настроения, США зашагал к туалету, периодически оборачиваясь в сторону России. Теперь ее оставлять одну нельзя. Вдруг она чего-нибудь удумает.

Вымыв руки с мылом под теплой водой, Штаты вышел из уборной и замер на месте. Россиянка, сидя на барной стойке, с рюмкой в руке, в окружении мужчин, громко пела русскую военную песню.

— Расцветали яблони и груши,

Поплыли туманы над рекой. Выходила на берег Катюша, На высокий берег на крутой.

Выходила, песню заводила

Про степного сизого орла,

Про того, которого любила,

Про того, чьи письма берегла.

— Прошу прощения! Я ее сейчас же сниму! — обратился к бармену американец.

— Да ладно вам! Делать все равно нечего. А так хоть какое-то веселье. — Остановил его парень. — Мужики безобидные, и, как я вижу, девушке весело. К тому же голос у нее красивый. Пусть поет.