Северное Сияние. Том 1

Все больше у меня подтверждалось ощущение, что мы сейчас участвуем в определенном экзамене. Словно бы для входа в более узкий круг, необходимо замазаться духом свободы — погранично пошутить про царствующего монарха, или затронуть какую-либо другую, самое главное — острую тему.

«А нам это надо?» — поинтересовался мысленно я у Валеры. Он на мой взгляд никак не отреагировал, но почти сразу наклонился к Эльвире, что-то нашептывая.

Петь гимн свободолюбию я не хотел. В этом обществе долгоживущих вполне чревато, слишком все долго сохраняется в памяти — это не мой мир, где можно давать предвыборные обещания и не заботиться их выполнением, потому что все забывается на дистанции год-два.

Но вокруг происходило кое-что еще. Вокруг меня, совершенно неожиданно, концентрировался фокус внимания. Я это прекрасно чувствовал — как невзначай некоторые обсуждения затихают, понижая градус, и многочисленные взгляды направляются на меня.

Очень хорошо это чувствовал, тем более что на меня смотрели все больше не только аристократов, но и веселящиеся селебы. Взгляды их, как обычных людей, были вообще никак ментально не защищены. И если честно, подобные касания оказывались довольно неприятны, как некурящему трезвому человеку может быть неприятен слюнявый пьяный поцелуй только что покурившего спутника.

Подобное внимание могло означать только одно: в высшем транснациональном обществе появилась какая-то информация обо мне. Что это могло быть? Навскидку, приходила только одна идея — поединок с аравийским принцем в Яме. Все же зачистить ту запись из Сети нереальная задача. Кроме этого, причиной еще может быть похождения в Высоком Граде, когда я участвовал в смертельной битве вместе с Самантой Дуглас. Последнее вполне возможно, потому что уже не раз встречал комментарии — от того же Андре, по поводу убитой мною Клаудии.

Все же здесь и сейчас присутствует будущая мировая элита. О том, что именно этот критерий в поиске спутника был одним из основных, я уже догадался. Не знаю, правда, каким образом под этот критерий прошел я — вряд ли информация о моем происхождении просочилась куда не следует раньше времени. Скорее всего, причина в моих способностях как одержимого — все же все государства (суть аристократия) в курсе оружия своих «партнеров» по геополитическим играм.

Между тем беседа, как это всегда и бывает за столом, разбилась на маленькие островки. Но даже Эльвира и Анастасия, которые вроде бы о чем-то перешептывались между собой, явно обращали на меня внимание; вернее, оценивали обращенное на меня внимание. И неудивительно, что фокус наконец полностью сомкнулся, и мне был задан направленный вопрос.

Прозвучал он от светловолосого арийца с квадратным подбородком, расположившегося рядом с чернобровым гасконцем, обращение которого к себе на французском я недавно проигнорировал. Так получилось, нас никто не представлял — почему-то подразумевалось, что все и так здесь друг друга знают. В разговорах же я услышал, что арийца зовут Бастиан, а гасконца — Леонид.

Имена мне ни о чем не говорили. Но вот черты голубоглазого арийца мне были неуловимо знакомы; память на лица у меня отличная, поэтому уверен — немца этого никогда не видел. Но определенно видел, скорее всего, родственников или людей на него очень похожих.

— Артур, ты учился в Британской Калифорнии? — на русском поинтересовался у меня Бастиан. Говорил он довольно чисто, но все же с едва уловимым немецким интонационным акцентом «панцеркампфваген-флюгегехаймен».

— О да, — кивнул я согласно. — Есть такая запись в биографии.

— Почему, не секрет? У тебя есть английские корни?

— Даже более чем, — улыбнулся я, и продолжил в ответ на вопросительный взгляд: — Я истинный англичанин: не говорю по-французски, и моя мать из Германии.

За столом повисла выжидательная тишина — юмора никто не понял. Даже мутноглазые от выпитого селебрити смеяться не стали, потому что не были уверены, надо ли. Но краем глаза я заметил, что темноволосый гасконец Леонид единственный из присутствующих за столом улыбнулся.

— Это такой английский юмор? — поинтересовался Валера.

— Нет, — покачал я головой, и коротко — подразумевая благодарность, кивнул ему.

Благодарно кивнул потому, что принц на миг опередил светловолосого арийца, который открыл было рот что-то сказать. Валера же перехватил инициативу — потому что догадался, что если Бастиан сознательно решил меня уязвить, то после вполне может иметь бледный вид и затаить обиду. С Валерой же мы давным-давно все друг-друг сказали.

Поэтому, не давая арийцу вновь перехватить нить беседы, я продолжил:

— Открою секрет: как такового, английского юмора в широком понимании этого слова не существует. Есть вполне британская манера общения, которые другие народы почему-то называют английским юмором.

— Прямо так и не существует? — неожиданно поинтересовался горбоносый Леонид.

Странный парень. На вид типичный армянин — они от французов с Лазурного берега не сильно отличаются. Но на француза поведением никак не похож, имя маски греческое, а русский идеален.