Северные архивы. Роман. С фр.

сте небольшой группкой, усаживались на корточ­

ки в зарослях вокруг горящих углей, для них эти

сборища были то же самое, что наши вновь став­

шие первобытными танцы, наша кричащая и скре­

жещущая музыка, наше курево и снадобья,

вызывающие галлюцинации. Они удовлетворяют

свое инстинктивное желание скапливаться подо­

бно личинкам, они наслаждаются жаром и близо­

стью тел, наготой, запретной в любом другом

месте, вздрагивают и хихикают от непристойно­

стей и недозволенностей. Отблески пламени, иг­

рающие на лицах несчастных, не просто

предсказывают уготованную им смерть на висели-

90

це, этот свет идет из глубин их существа, а быть

может, и из другого мира.

Тот, кто верит в Бога, может и почти должен

верить в дьявола, у того, кто молится святым и

ангелам, есть все шансы услышать созвучия ада.

Более того, нет ничего противного человеческому

разуму и логике в предположении, что может воз­

никнуть взаимодействие, обмен между нами, оди­

нокими островками, и другими, почти невидимыми

образованиями, другими, почти неведомыми воле­

изъявлениями, возникшими или проникшими в

нас, способными либо погубить нас, либо напра­

вить. Эта гипотеза требует доказательств в том

мире, где существующие силы безразличны к че­

ловеку. Но пристрастие теологов и судей к так на­

зываемым оккультным явлениям извратило

проблему: чудовищный образ воплощенного Дья­

вола ослепил их и не позволил увидеть, что зло

более всего вредоносно, скрываясь под обычной

человеческой личиной, и не нуждается ни в каком

сверхъестественном антураже, сильнее же всего

оно вредит, будучи совершенно незаметным или

даже уважаемым. Подпись Пьера и Жана под

приговором, отправляющим на пытку и казнь,

быть может, неповинного невежду, столь же от­

вратительна, как и отравленные сливы Томаса.

Полки великого Конде опустошали фламандские

фермы, убивали скот и обрекали людей на чуму и

голод куда успешнее, чем это могли бы сделать

все подручные мессира Арлекина.

Кажется, нам придется извинить Пьера Бисваля

и Жана Кленверка, ибо в те времена любой магист-

91

рат думал и поступал бы точно так ж е . Но едва ли

стоит поступать и думать, как все, и не всегда это

может служить извинением. В любую эпоху есть

люди, которые думают не так, как все, то есть ду­

мают иначе, чем те, кто не думает вовсе. Монтень

хотел бы предложить колдунам отвар морозника, а

не смоляные рубашки и пылающую солому. Агрип-

па фон Неттесхейм *, сам заподозренный в том, что

пытался исследовать мир магии, поступая как гума­

нист, повсюду ищущий законы, объединился с

сельским священником, чтобы защитить старую

женщину, обвиненную соседями в колдовстве и

попавшую в руки инквизиции. Теофраст Ренодо * за

десять лет до того, как мои предки подписали при­

говор, установил, что так называемая одержимость

бесами у луденских монахинь не что иное, как исте­

рические припадки, и один из епископов, имевший

касательство к этому делу, думал точно так ж е .

Когда судья из расиновских «Сутяг» предлагает

своей будущей невестке в качестве забавы попри­

сутствовать на допросе, очаровательная Изабелла

поступает точно так ж е , как она поступила бы в на­

ше время, когда, к сожалению, ей могли бы пред­

ложить точно такое же развлечение. «Страданий

самый вид я выношу едва. — Так можно скоротать

часок, а то и два». Типичный диалог, и чувствуется,

что Расин на стороне Изабеллы. Пьер Бисваль и

Ж а н Кленверк, напротив, думали, как все, то есть

были больше похожи на судью Дандена, чем на

Монтеня. Мы об этом у ж е догадывались.

Мне бы хотелось иметь предком воображае­

мого Симона Адриансена из «Философского

92

камня», судовладельца и банкира, симпатизиро­

вавшего анабаптистам, незлобивого рогоносца,

умершего в экстазе набожности и всепрощения

в мрачном Мюнстере, то бунтующем, то усми­

ренном. На самом же деле первый из моих

предков Адриансенов, следы которого мне уда­

лось найти, жил три четверти века спустя после

этого великодушного праведника, и не во Флис-

сингене, а в Ньивпорте, где в 1 6 0 6 году в цер­

кви святого Мартина он женился на Екатерине

Ван Тун. Это все, что о нем известно, и нет

никаких сведений о том, родился ли он в ма­

леньком морском порту, окруженном дюнами,

или был уроженцем иных мест. Семья затем

обосновалась в Ипре.

Фамилия, означающая «сын Адриана», встреча­

ется в Нидерландах довольно часто. Сохранивши­

еся документы не позволяют мне претендовать на

какое-либо родство с братом Корнелиусом Адри-

ансеном, францисканцем, он жил в середине

XVI века и был изгнан из Брюгге за то, что с чрез­

мерной нежностью перевоспитывал кающихся

грешниц. Мне случалось вспоминать о его малень­

кой группе самобичующихся девиц, охотно шед­

ших навстречу его желаниям, когда в моем

романе в той же атмосфере изнеженности и опас­

ности действовала тайная секта Ангелов, погубив­

шая Зенона. За неимением доказательств не могу

я числить среди моей родни и некоего Анри Ад-

риансена, колдуна, взошедшего на костер в со­

провождении дочери Гийемины в Дюнкерке в

1597 году, в возрасте восьмидесяти лет. Не знаю

93

также, был ли мне родственником пират из Дюн­

керка Франсуа Адриансен, находившийся на

службе у Филиппа IV и бороздивший моря на ма­