Северные архивы. Роман. С фр.

к большому городу. Примерно за двадцать миль от

их нынешнего местожительства они находят сда­

ющийся внаем домик, расположенный неподале­

ку от пригородного вокзала, так что при желании

можно добраться до Лондона за час. Приятно бы­

ло расстаться с колледжем, приятно было перево­

зить в фермерской двуколке кое-какие вещи,

которыми они обзавелись. До конца учебного года

остается всего три недели, и Мишель в сопровож­

дении Реда возвращается один, чтобы наблюдать

292

за конными упражнениями своих чересчур упи­

танных учеников. В последний момент Мишель

принимает решение, давшееся ему нелегко: оста­

вить Реда у соседа, симпатичного фермера. Он не

представляет себе, что можно ограничить свободу

прекрасного животного, привыкшего бегать по

полям и лесам, стенами садика в пригороде. Но

через два дня после возвращения в новый дом он

слышит, как кто-то скребется и скулит у двери.

Большой пес огненного цвета бросается хозяину

на грудь, потом растягивается на полу, он слиш­

ком измучен, чтобы притронуться к миске с во­

дой, и слабо бьет хвостом по полу. Ред, убежав от

фермера, проделал — одному Богу известно

как — двадцать миль. Мишель клянется больше

никогда в жизни с ним не расставаться.

Новая жизнь оказывается приятной и не обма­

нывает их ожиданий. Они часто ездят в Лондон:

Мод бегает по магазинам, он покупает книги, хо­

дит в театры и страстно увлекается Ирвингом и

Эллен Терри *. Он нашел работу по утрам в сосед­

нем манеже. Чтобы занять себя и увеличить их

скудные доходы, Мод вновь берется на дому за

прежнее ремесло модистки. Мишель, возвраща­

ясь после долгих прогулок с Редом, бросает

взгляд в гостиную и видит, как Мод обсуждает

фасон с клиенткой. Вечером он с удовольствием

смотрит, как ее красивые руки, которыми она гор­

дится, мелькают среди лент и плетеной соломки.

Но если не считать книг, а также отсутствия фор­

тепьяно и арий из оперетт, их жизнь почти не от­

личается от той, что вели Рольф и Мод в Патни.

293

Тем временем в конверте, запечатанном се­

мейной печатью, Мишель получает от отца пись­

мо, сердечное и короткое, как и все его письма.

Мишель Шарль чувствует себя неважно, ему всег­

да хотелось повидать Лондон, и он решился сде­

лать это, пока у него есть еще желание и силы.

Он останется на неделю, и ему бы хотелось, что­

бы сын почти постоянно был рядом. Поскольку он

не говорит по-английски, то надеется также, что

Мишель встретит его на пристани в Дувре.

* * *

Едва корабль причалил к пристани, Мишель

увидел, как с палубы первого класса спустился и

пошел по мостику пожилой, высокий, слегка пол­

новатый человек, в одной руке он держал вешал­

ку, а в другой — аккуратно свернутый и

перетянутый ремнем плед, из которого торчал

зонтик. В поезде разговор завязался как ни в чем

не бывало. Да, переезд из Кале в Дувр прошел

удачно. Здоровьем Мишель Шарль не блещет: по­

сле тридцатилетней передышки он снова страдает

язвой желудка, из-за влажного лилльского клима­

та от зимы к зиме ревматизм мучает его все силь­

нее. Путешественник с удовольствием выпивает

дымящуюся чашку чая, которую ему приносит

проводник. На остановке в Кентербери он высо­

вывается из окна, пытаясь разглядеть собор. То­

ном человека, возвращающегося к своим

невинным причудам, он напоминает сыну, что в

старые времена многие члены семьи носили имя

294

Томаса Бекета *, то ли из-за того, что этот прелат-

мученик был очень популярен по всей средневе­

ковой Европе, то ли потому, что некогда тесные

узы связывали некоторые фламандские фамилии

с Англией. Чуть дальше Мишель Шарль любуется

зелеными гирляндами хмельника, фестонами об­

рамляющего дорогу, как у подножия Мон-Нуар.

В Лондоне Мишель Шарль останавливается в

прекрасной солидной гостинице, без кричащей

роскоши, где прислуга вышколена как дома. Он

снял для сына комнату рядом. Он заказывает в но­

мер изысканный обед, где фигурируют англий­

ские блюда, которых ему хочется отведать. Стол

накрывают перед камином, красные шторы плот­

но задернуты и смягчают шум лондонских улиц.

Весь этот вечер будет одушевлен чувством, к ко­

торому редко обращается литература, но если оно

существует, то является одним из самых сильных

и полных — это взаимная любовь отца и сына.

Мишель Шарль незаметно вызывает Мишеля

на откровенность. Молодому человеку у ж е давно

не хватает собеседников. Хотя он в совершенстве

владеет английским, есть мысли и чувства, кото­

рые можно выразить только на родном языке и в

присутствии понимающего слушателя. В этот ве­

чер все загнанное Мишелем вглубь поднимается

на поверхность. Он д а ж е рассказывает шутливым

тоном, чтобы отец не подумал, что он принимает

случившееся близко к сердцу, о своей трансатлан­

тической эпопее. Но отрезанный палец объясняет

несчастным случаем, за это время он сумел тща­

тельно отработать все детали своей версии. Тем

295

не менее рассказ о происшедшем за семь лет ему

самому кажется эфемерным, словно сон. Как

только он начинает объяснять свои поступки, то

перестает понимать их. О Мод ему сказать осо­

бенно нечего, быть может, потому, что, несмотря

на долгую привычку, молодая женщина по-преж­

нему остается для него загадкой, а может, потому,