Северные архивы. Роман. С фр.

тельная семейная фотография, сделанная в ателье

фотографа, но в гостиной на улице Маре, разуме­

ется, были аналогичная мебель и пальмы в похо­

жих кадках. Мишель Шарль сильно состарился.

Он неудобно сидит на краю стула, вытянув перед

собой утратившие былую подвижность ноги, круг-

281

лая голова опушена седыми бакенбардами. Кажет­

ся, ему неловко на этом чинном снимке, заказан­

ном как будто с одной только назидательной

целью — опровергнуть слухи о разрыве с единст­

венным сыном. Ноэми, держась очень прямо, си­

дит в кресле, затянутая в корсет черного платья с

оборками, причесанная под принцессу Матильду.

Но больше, чем кузину Наполеона III, она напоми­

нает свою современницу с другого края света,

вдовствующую императрицу Цыси *. В ней есть та

же нерушимая прочность, та же одеревенелость

идола. Сквозь полузакрытые веки она с подозри­

тельностью смотрит перед собой, словно сквозь

щель бойницы. Фотограф, рассаживая семейство,

велел матери обнять за шею маленькую Мари, си­

дящую на ковре, скрестив ноги, и с детской не­

посредственностью показывающую длинные

черные чулки и черные ботинки. Девочка повер­

нула к отцу свое красивое личико послушного ре­

бенка. Волосы ее завязаны бантом в маленький

симпатичный хвостик. Мишель опирается на спин­

ку сиденья отца. Худой, бледный, с отсутствую­

щим взглядом, он блуждает мыслями где-то

далеко. Кажется, он готов отправиться туда, куда

глядят в ту минуту его растревоженные, печаль­

ные глаза, то есть в Англию.

Как только сеанс у фотографа закончен,

группа распадается. Ноэми не отказывает себе в

удовольствии предсказать сыну, что он кончит

на эшафоте, об этом она твердит ему с раннего

детства. Обидчивый молодой человек не возра­

жает: можно многое выдержать, зная, что от-

282

пуск продлится всего несколько дней. Мишель

Шарль доброжелателен и молчалив; что-то, чего

он не может объяснить, дабы не шокировать ок­

ружающих, заставляет его думать, что место

мыслящего человека не в армии: дезертирство

сына в мирное время всегда казалось ему ско­

рее необдуманным поступком, нежели преступ­

лением, К тому же инцидент исчерпан.

* * *

Ночи Мишель проводил в Лондоне. Он почти

каждый день писал Мод письма, усыпанные цита­

тами из английских поэтов, которых он читал с

жадностью с тех пор, как их язык стал для него

языком любви. Он отправлял письма в двойном

конверте на адрес бакалейщика, у которого моло­

дая женщина делала покупки. Эта предосторож­

ность, которую посоветовала Мод, была,

возможно, излишней: не было никаких доказа­

тельств, что Рольф перехватывал письма. Мод от­

вечала то краткими посланиями, из которых

нечего было извлечь, то нежными и игривыми из­

лияниями, полными намеков на их общую жизнь,

крестиками и кружочками отмечая место поцелуя.

Наконец однажды Мишель не выдержал. Было

решено, что Мод окончательно покинет Рольфа и

соединится с любимым в условленный день в ма­

ленькой гостинице на Пиккадилли. (Дело происхо­

дит в марте 1878 года.) Во второй раз молодой

унтер-офицер запирает в ящик тщательно сложен­

ную форму, бросает прощальный взгляд на кира-

283

су, сверкающую на верху шкафа, одевается в

штатское и незаметно покидает казарму. Он пони­

мает, что тем самым рвет не только с армией, но

и с родными во Франции, куда, если только не бу­

дет амнистии, он не сможет вернуться раньше,

чем ему исполнится сорок пять лет.

После того как они обменялись первыми лас­

ками, Мод сообщает ему приятную новость. Одна

из ее подруг, занимающаяся коммерцией в Ливер­

пуле, уехала за небольшим наследством в Ирлан­

дию, где и думает обосноваться. Подруга оставила

Мод на год управление своим делом. Им будет

чем заняться до тех пор, пока Мишель не найдет

чего-нибудь получше. Магазинчик, специализиро­

вавшийся на предметах туалета, косметике и ду­

хах, был расположен в серой улочке, неподалеку

от театра. Клиентками были главным образом да­

мы легкого поведения и актрисы, приезжавшие на

гастроли. Проверка имевшегося в наличии товара

безумно развеселила Мод и Мишеля. Этикетки и

проспекты обещали то вечную молодость, то ок­

руглые формы без излишеств, то тридцать шесть

красот одалисок из сераля, губы без морщин и чи­

стое дыхание. В достатке было и предметов ин­

тимного туалета. Мишель, который терпеть не

может духи («Женщина, от которой хорошо пах­

нет, не пахнет ничем»), с трудом привыкает к аро­

матам макасарского масла и розовой воды. Он

вскоре обнаруживает, что в лавке обмениваются

адресами, а сводни и женщины, незаконно дела­

ющие аборты, посещают ее столь же часто, как и

284

коммивояжеры, торгующие духами. Тревожащий

запах черноватой пасты настораживает Мишеля:

Мод объясняет, что получила от владелицы стро­

жайший наказ продавать опасное варево только

тем, кто значится у нее в списке.

Кризис разражается в тот момент, когда одна

из актрис, накачавшись джину, приходит за по­

мадой для груди и, расстегнув корсаж, требует,

чтобы м-р Мишель сам намазал ее увядшие пре­

лести. Не считаясь с возражениями Мод, чувст­

вующей себя более ловко, чем он, в этой

подозрительной атмосфере, Мишель решает по­

тихоньку скрыться.

Во время краткого пребывания в Ливерпуле