Северные архивы. Роман. С фр.

посетил ад. Но и в данном случае преобладают

ужас и отвращение, а отнюдь не сострадание.

Когда жалобы одного из каторжников, утвержда­

ющего, что он невиновен, заставляют сжаться

сердце Мишеля Шарля, насмешливая улыбка над­

смотрщика быстро возвращает его к реальности.

«Простофиля! — словно говорит ему представи­

тель власти. — Единственная возможность здесь

проявить сочувствие — это быть безжалостным».

Молодой человек не возражает и испытывает ско­

рее неловкость, чем потрясение. В ложной борьбе

между порядком и справедливостью Мишель

Шарль у ж е встал на сторону порядка. Всю жизнь

он будет верить, что человек хорошего происхож­

дения, хорошо воспитанный, хорошо вымытый,

144

хорошо едящий и хорошо пьющий, не впадающий

при этом в излишества, образованный, как и по­

ложено всякому человеку из приличного обще¬

ства, не только безусловно выше человека

отверженного, но и принадлежит к другой поро­

де, почти к другому роду. Даже если в этой точке

зрения, явно или скрыто разделявшейся всеми ци­

вилизациями вплоть до наших дней, и была малая

толика истины, ошибочное и ложное, содержав­

шееся в ней, всегда оказывалось пагубным для

принимавшего ее общества. Прожив жизнь чело­

века привилегированного, но не обязательно счаст­

ливого, Мишель Шарль ни разу не пережил кризис,

достаточно сильный, чтобы заметить, что в конеч­

ном итоге он подобен этим отбросам человече­

ским, что он, быть может, брат их. Он никогда не

признается себе и в том, что всякий человек рано

или поздно оказывается приговоренным к бес­

срочным каторжным работам.

* * *

В последние месяцы жизни, осенью на Мон-

Нуар, в относительно спокойной обстановке, со­

рок лет спустя после возвращения из Италии

Мишель Шарль тщательно переписал в красиво

переплетенную книгу несколько сотен писем, ко­

торые он послал домашним за время своего путе­

шествия. Несколько печальное развлечение для

больного, ищущего опоры в молодом человеке,

которым он некогда был. Мишель Шарль находит

скромный предлог: быть может, сын и дочь захо-

145

10-1868

тят пробежать эти непритязательные страницы,

чтобы узнать, как путешествовали по Италии в те

далекие времена. У Мари, как мне кажется, не

было случая их прочесть, Мишель, мой отец, бро­

сил на них беглый взгляд и нашел содержание ли­

стков, исписанных тонким бледным почерком,

ничтожным. В предваряющей письма заметке Ми­

шель Шарль умоляет, чтобы книгу сожгли, если

однажды ей придется покинуть родные стены.

Как видите, я его не послушалась. Кроме того, что

безобидный текст не заслуживает подобной пре­

досторожности, оказалось, что через сто тридцать

лет в мире, изменившемся настолько, что Мишель

Шарль не мог бы себе этого и представить, стра­

ницы его писем во многом стали документом, и не

только потому, что из них мы узнаем, как прежде

договаривались с возчиками.

Рен взяла с сына обещание, что он будет пи­

сать ей каждый день вместо того, чтобы посылать

большое письмо раз в неделю или ждать почты во

Францию. Результат оказался таким, как и следо­

вало ожидать: писание писем превратилось для

обязательного юноши в принудительное занятие,

он выполняет его прилежно, но без всякого пыла.

В возрасте двадцати двух лет все мы писали род­

ным и близким письма, где рассказывали, что тог­

да-то побывали в музее, видели такую-то

знаменитую скульптуру, что потом замечательно и

не очень дорого пообедали в соседнем ресторане,

что вечером собираемся пойти в Оперу, если до­

станем билеты, что просим передать приветы зна­

комым. В этих успокаивающих посланиях никогда

146

не отражалось то, что нас воодушевляло, волнова­

ло, а порою потрясало. С трудом верится, что эти

бесцветные, немного детские отчеты написаны

красивым юношей с чудными глазами, отправляю­

щим письма из страны, которую он никогда не мог

забыть.

Разумеется, в основном фигура умолчания от­

носилась к любовным проказам французского

cavaliere 1. Родители во все времена любят верить,

что дети «говорят им все». Если Мишелю Шарлю

и случалось поведать родным малую часть «все­

го», то уж, конечно, он делал это не в письмах,

которые читались затем при свете лампы перед

тем, как выпить липового отвару и отправиться

спать. Порою страсть едва угадывается там, где он

говорит о красоте авиньонских женщин или опи­

сывает свои впечатления, разумеется очень яркие,

от бала во французском посольстве, на котором

он увидел молодых москвитянок, княгинь и фрей­

лин, сопровождавших путешествовавшую импе­

ратрицу России, жену Николая I, немку Шарлотту

Прусскую. В Сицилии он вновь вспоминает об

очаровательной княгине Ольге, ставшей впослед­

ствии королевой Вюртембергской, но более до­

ступные красавицы-итальянки в его письмах

отсутствуют. Очень скоро оба кузена присоедини­

лись к группе трех-четырех молодых французов —

из экономии, как говорит Мишель Шарль; надо

полагать, что также и ради удовольствия быть

1 Кавалер ( итал. ) .

147

10*

вместе. Эти юноши, решившие, как и он, просве­

щаться развлекаясь, быстро научили его распоря­

жаться сбережениями экономно, останавливаясь

на постоялых дворах, вдали от гостиниц, посещав­

шихся английскими мисс и их родителями, лома­

ками и гурманами. В больших городах они