Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 1

Шведские корабли расположились вдоль русла Ижоры, с них были спущены мостки на берег. Лагерь размещался чуть поодаль. Важным ориентиром являлся «златоверхий королевский шатер». Подойдя к шведам с юго-востока, Александр, скорее всего, разделил свои силы: одна группа (возможно, преимущественно пешая) ударила вдоль берега, другая — конная — на лагерь[908]. «6 час дня» (10 часов утра) — не такое и раннее время для начала сражения. Надо полагать, опасаясь быть замеченными, войска Александра расположились на ночь вдалеке от шведов. Сразу после рассвета они двинулись в сторону лагеря интервентов и подошли к устью Ижоры только через 6 часов. Удар был нанесен с ходу, отчего ему и сопутствовал успех. Вообще в ЖАН не содержится указаний на то, что происходило избиение едва вооружившихся заспанных шведов. Регулярно упоминается «полк их», а русских особо отличает глагол «наеха». Очевидно, шведы сумели построить боевые порядки. В этом смысле следует понимать подвиг ловчего Якова: «се наеха на полкъ с мечемъ, и похвали его князь». Сгруппировавшись, шведы ощетинились копьями, а Яков, орудуя мечом, расстроил их линию обороны. Сбыслав Якунович, орудуя топором, также «наеха многажды на полкъ ихъ». Русские воины врывались в гущу шведов и рушили их построения. Дружинник Савва подрубил «королевский шатер», оказавшийся, судя по всему, в стороне от сражения. Полки Александра теснили шведов к кораблям. Преследуя некоего «королевича» (может быть, просто молодого знатного воина и не королевских кровей)[909], всадник Гаврила Олексич ворвался на корабль, откуда его сбросили, но он выбрался и продолжил сражение. В какой-то момент шведы дрогнули и начали отступать, но при этом отчаянно сражались. Победа была еще далеко не очевидной, когда рухнул «королевский шатер», «возрадовавший» полки Александра. Пешая дружина Миши, действовавшая, вероятно, вдоль русла Ижоры, сумела «погубить» три корабля, что запомнилось как исключительное достижение.

Примечательно, что как летопись так и ЖАН, сообщает о погребении тел погибших интервентов и даже об отправке кораблей с «вятшими» мужами вниз по Неве. В летописи: «и накладше корабля два вятшихъ мужь, преже себе пустиша и к морю». А в ЖАН: «и трупиа мертвых своих наметаша корабля и потопиша в мори»[910]. Удивительная подробность произвела впечатление на русских воинов, не знавших обычая погребения в кораблях[911]. Выходит, что русские наблюдали за шведскими ритуалами и не мешали их производству, то есть полного уничтожения интервентов не последовало. Шведы признали себя побежденными и обещали убраться, что и сделали до восхода солнца: «и в ту нощь, не дождавше света понедельника, посрамлении отъидоша».

Невская битва, 15 июля 1240 г. Схема Д. Г. Хрусталёва. Восточная Эстония и система Чудского-Псковского озер. Восточная Эстония и Узмень Чудского озера

Продолжение сражения грозило для шведов гибелью некоторых титулованных особ, как то некий раненый епископ и раненый в лицо «князь». Погиб и главный шведский военачальник — «воевода Спиридон». Потери интервентов были значительные, но и русским нельзя было рисковать — дружина устала от долгой битвы и дальнего марша. Почетный мир был общим благом: шведы оставили за собой поле сражения и отступили с оружием в руках[912].

Силы нападавших явно не превосходили сил оборонявшихся. Оцениваются они различно. Выше мы указали, что в 1164 г. шведы осадили Ладогу в составе 2000 воинов, а в 1300 г. высадились на Неве с 1100 солдатами. Надо полагать, в 1240 г. шведская армия была сопоставима с той, что вернется сюда в 1300 г.[913] Многотысячный контингент в те годы на кораблях перебросить было затруднительно[914]. Не стоит забывать и о пестром этническом составе пришельцев. В 1300 г., в отличие от 1240 г., участие финнов было менее заметным[915]. Некоторые исследователи называли до нескольких тысяч участников шведского похода в 1240 г.[916], но, по нашему мнению, ближе к ответу, скорее всего, А. Н. Кирпичников, который писал о сотнях воинов с обеих сторон[917].

На стороне русских сражались и ижорцы[918]. Именно им приписывают неведомую гибель некоторых шведов, чьи трупы были обнаружены утром вне поля боя: