Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 1

Латинские и немецкие источники не содержат известий о русском вторжении и ледовой битве 1234 г., но упоминают в этот год гибель в пожаре цистерцианского монастыря Фалькенау (нем. Falkenau; Walchenna; эст. Кяркна, Kärkna; Muuge) невдалеке от Дерпта[596]. Основателем этого монастыря был один из братьев Буксхевден — епископ Герман, шурин князя Ярослава Владимировича[597]. Вполне возможно, что монастырь был сожжен русскими войсками. Вскоре Дерптский епископ прислал просить мира:

«И поклонишася Немьци князю, Ярослав же взя с ними миръ на вьсеи правде своеи; и възвратишася новгородци сдрави вси, а низовьчь [Низовцев = переяславцев] неколико паде»[598].

Одновременно с миром освобожден был и Кюрил Синкинич, что по летописи датируется «великим говением», то есть не позднее конца апреля 1234 г.[599] Ярослав добился всего, чего хотел, — мир был заключен по всей его «правде». Однако никаких подробностей соглашения летопись не дает. Исследователи полагают, что князь добился от немцев возобновления выплат ежегодной дани со своего «Юрьевского княжества» — эстонской земли Уганди[600]. Были восстановлены если не сюзеренные, то даннические права Ярослава, попранные в 1224 г. При Иване Грозном отказ от выплат этой — Юрьевской — дани станет поводом для начала Ливонской войны. Были достигнуты и другие цели.

Судя по летописи, после 1228 г. поход в Ливонию готовился чуть ли не каждый год. Но внутренние причины мешали его осуществить. Ощущая свою безнаказанность, в 1233 г. уже сами немцы начали нападать. Поход на Юрьев прервал серию беззастенчивых вторжений вассалов Дерптского епископа на русские (новгородские и псковские) земли. На несколько лет — мир тогда заключался обычно на 3 года — на западных рубежах Руси установилось затишье.

Была также поставлена жирная точка в попытках оппозиционных новгородских бояр урвать кусок власти в регионе. «Борисова чадь» была разгромлена, Ярослав Владимирович посажен в темницу, покорность Пскова проверена на деле. Участники похода смогли хорошо поживиться на завоеванных землях. Особенно подчеркивал летописец, что новгородцы вернулись без потерь — погибло только несколько переяславцев. Достаток успокоил Новгород, который с 1228 г. мучили внутренние смуты и природные ненастья.

* * *

Для Ливонии и Эстонии русский поход на Юрьев также имел немалое значение. В эти годы ситуация там напоминала Гражданскую войну. Конфликт возник сразу после смерти епископа Альберта (ум. 17 января 1229 г.), когда потребовалось выбрать его преемника. Основываясь на том, что Рижская епархия в то время напрямую подчинялась Риму, местный капитул выбрал епископом магдебургского каноника Николая. Однако Бременский архиепископ, также претендовавший на верховенство в Ливонии, назначил другого кандидата — бременского каноника Альберта Зуербеера (Albert Suerbeer). Для разрешения вопроса обратились к папе Григорию IX, который поручил 4 апреля 1230 г. своему легату Отто де Монтферрат (Othon de Montferrat; дьякон San Nicola in Carcere Tulliano; 1227–1244) разобраться в случившемся. Оттон в свою очередь поручил разобраться в случившемся вице-легату Балдуину (Balduin von Alna), цистерцианскому монаху из монастыря Альна (Alna; на р. Самбра — франц. Aulne-sur-Sambre) во Фландрии. В июле 1230 г. Балдуин Альнский прибыл в Ригу. Первое время со стороны казалось, что его миссия носит формальный характер и скоро завершится успехом. Однако впоследствии выяснилось, что проблемы возникли почти сразу, а цели перед собой Балдуин ставил далеко не временные.