Северные новеллы

С высоты люди не могли хорошенько разглядеть части растерзанной туши. Они принадлежали вовсе не Ма- шутке. Иная трагедия разыгралась на этой таежной опушке. Здесь стая волков настигла и зарезала лосиху. В самый разгар пиршества, когда голодные звери заглатывали куски теплого мяса, а нахальные северные вороны прыгали совсем рядом, долбили необглодан- ные кости, послышался нарастающий вертолетный гул. Волчья стая была пуганая. Звери знали, что этот глухой рокочущий звук несет им смертельную опасность. Их не однажды били с вертолета и с борта «Аннушки». Поэтому они скрылись в тайге. Но едва гул двигателя громовым раскатом пролетел над опушкой, волки опять набросились на добычу.

А Машутка была еще жива. С пенной мордой, влажно блестящая от обильного пота, окутанная клубами пара, она бежала из последних сил прочь от когтистой смерти. Жизнь ее висела на волоске.

По мелкокаменистой речной косе, покрытой неглубоким слоем снега, лошадь бежала быстрее медведя, но, когда копыта начинали проваливаться в марь, Потапыч настигал кобылицу: лапы у него широкие, мягкие, в топь не уходят. Казалось; еще секунда—и огромная мохнатая торпеда догонит свою жертву, мощным ударом лапы перебьет ей хребет. Но в последнее мгновенье Машут- ке удавалось оторваться от преследователя. Звери хрипели от немыслимого напряжения, чудовищной усталости. Только чудо могло спасти Машутку: медведь был дома, в тайге, а дома, как известно, и стены помогают...

Но лошадь спасло не чудо. Ее спасла собственная сообразительность. Сама не желая того, она забежала в небольшое, но топкое, заросшее кочками озерцо, скрытое под снегом. Ноги пробили трясину, провалились выше коленных суставов в ледяную воду. Тогда Машутка легла на спину, с трудом выдернула из вязкой, вонючей жижи ноги. Поняла: иначе потонет. Повернула морду в сторону преследователя. Медведь выскочил к озерцу и увидел лежавшую живую добычу, лишенную возможности передвигаться. Громкий радостный рев огласил тайгу. С ходу он заскочил в трясину, разбрызгивая пузырящуюся жижу, стал пробираться к лошади.

И вот кобылица — пуды живого, вкусно пахнущего мяса — рядом. Громадная когтистая лапища потянулась к открытой шее. И здесь Машутка точным, выверенным ударом переднего копыта с полустертой подковой нанесла противнику страшный удар в череп. Ударила — и тотчас покатилась, переворачиваясь, в противоположную сторону. И катилась до тех пор, пока не достигла берега, не ощутила надежную твердь.

А неудачливый охотник тем временем зашелся в нескончаемом реве. Ему б пересилить боль, скорее выбраться из трясины... Но нет, продолжал реветь, биться, по-человечьи зажав окровавленную голову передними лапами. Трясина быстро затягивала его. Замолк он лишь тогда, когда по плечи скрылся в озере-ловушке. Выбросил лапы, схватил ближайшую кочку, рывком попытался выбраться из мари. Кочка с утробным чавкающим звуком ушла в озеро. Вместе с ней утонул и медведь. Под слоем вязкой мари раздался короткий рев, затем он оборвался, послышались булькающие звуки, и на поверхность, лопаясь, начали всплывать большие пузыри.

Вымазанная с головы до ног липкой жидкой грязью, Машутка постояла возле озерца, глядя на пузыри, затем неспешно затрусила прочь.

Ill

К вечеру лошадь пришла к стоянке отряда. Взору ее предстал палаточный скелет — каркас, сваленные в кучу порожние консервные банки, пустые фанерные ящики из-под продуктов.

Машутка тревожно заржала. Затем встала на свое обычное место под лиственницей, на стволе которой болтался обрывок веревки.

Она ждала возвращения людей. Но минула холодная ночь, короткий сверкающий день, и опять минула ночь, а люди все не приходили. Изредка лошадь призывно ржала. Но и это не помогало: бородачи будто сквозь землю провалились.

Когда Машутка бежала, спасаясь от медвежьей погони, она слышала тяжелый гул двигателя. В геологических партиях лошадь работала третий сезон подряд и знала, что появление грохочущего, резко пахнущего чудовища связано с двумя событиями: отъездом и приездом.

По весне лошадей и людей машина забрасывала в тайгу, а осенью вывозила.

Отсутствие людей, вид покинутой стоянки, вертолетный гул...