Северные рассказы

И вот она закачалась как раз над пламенем, а с сала Дотекли струйки жира. Вкусно запасло жареным мясом, Коой почувствовал, что он страшно голоден. Так ему еще никогда не хотелось есть. Поправив плававшую в жире тряпочку так, чтобы пламя не особенно коптило, он присел, оглядывая стены своего жилища.

Снег на самом верху начал темнеть и покрываться корочкой льда. Эта корочка образовалась и на стенах, спускаясь все ниже и ниже. Стало тепло и уютно. Только холодно было сидеть на льду. Коой снял малахай, стащил со спины чехол от карабина и подложил все это под себя. Стало совсем хорошо. Жадно глотая чуть обжаренное мясо, мальчик задумчиво пошевеливал горящую тряпочку. Самодельный экки горел ровно, чуть потрескивая. Привалившись спиной к медведю, Коой заснул крепким, спокойным сном.

Дни проходили один за другим, однообразно, мало отличаясь один от другого. Коой потерял им счет. Временами налетали метели, и тогда он отсиживался в своей снежной яранге, смотря на огонек экки и тоскуя о школе, своем поселке и отряде.

Кончилась пурга, тихо стало в хижине, и Коой, расчистив забитый снегом выход, вылез на воздух и начал обследовать свою льдину. После каждой пурги она становилась все меньше и меньше, обламываясь по краям Он уже давно разыскал убитую в первый день нерпу и почти всю съел, а жир сжег в светильнике. Мальчик убил еще несколько нерп, и их туши аккуратно лежали у хижины.

Часами он всматривался в морскую даль, стараясь, разглядеть землю. Иногда казалось, что по горизонту прочерчивается светлая полоска. До боли в глазах Коой смотрел на нее, а потом убеждался, что это облака или отблеск льда.

Вокруг его льдины теперь плавало много обломков полей, встречался запачканный землей припайный лед, даже однажды он рассмотрел на соседней льдине следы собак и полозьев саней. Все говорило о том, что земля не так уж далеко, что, если изменится ветер, его может подогнать к берегу.

Коой садился на лед и, склонив голову, часами оставался неподвижен.

Так шли дни… Много времени отнимал уход за светильником. Спичек было мало, и приходилось все время поддерживать огонь. Тряпочка давно сгорела, и в ход пошел чехол от карабина. Несколько раз приходилось выдалбливать во льду новые ямки, так как лед подтаивал по краям и жир растекался по полу.

Дни становились заметно длиннее. Солнце все выше и выше поднималось над горизонтом, и тени от ропаков укорачивались, но морозы стояли еще сильные. На поверхности моря в тихую погоду образовывался молодой лед. Коою становилось холодно спать в снежной хижине. Одежда его отсырела, а плекты во время сна замерзали и жали ноги, как колодки. Он пробовал снимать их и сушить над светильником, но тогда в одних меховых чулках начинали замерзать ноги. Мальчик измучился и устал. Лицо его осунулось. Только искрились черные живые глаза и светлели зубы на покрытом жирной копотью лице.

В один из дней, когда особенно тоскливо было на душе, а в хижине холодно, Коой услышал какие-то звуки. Это был шорох, потрескивание и тот особый шелест, который создает несущийся по ветру снег.

«Опять пурга!» — подумал Коой, и ему стало еще холоднее и неуютнее. Он поежился, повертелся на нерпичьей шкуре, но спать не мог. Мальчик решил выглянуть К наружу.

Отодвинув ком снега, закрывавший выход из хижины, кон просунулся до половины туловища и сразу встрепенулся…

Дул северо-восточный ветер. Льдины сплотились и образовали сплошную массу в виде широкой полосы. наветренной стороны слышался шум морского прибоя… Коой вылез из хижины, оглядел горизонт и вдруг начал прыгать, как медвежонок…

Поиски продолжались уже много дней. Как только кончилась пурга, Этуги сам пошел к кромке. Вскоре он увидел отдельные выступы следов, обдутых пургой и превращенных в высокие выступы. След маленький, а шаг короткий. Этуги даже не стал раздумывать. Было ясно, что это следы Кооя. Он шел до самой кромки льда. Здесь след обрывался на изломе поля. Этуги остановился. Казалось, что Коой с этого места прыгнул в воду.

Все было ясно. Этуги набил свою трубку, несколько раз пыхнул ею и, покачав головой, пошел назад по своему следу.

Продолжать поиски не было смысла. Коой унесен в море на обломке припая. Только счастливый случай мог спасти его, только благоприятным ветром может подогнать льдину к берегу, а берег ведь большой. Быть может, мальчик уже умирает где-нибудь от истощения и холода. Сурово нахмурив брови, Этуги подходил к поселку. Его еще издали увидели ребята из пионерского отряда и гурьбой бросились навстречу. Этуги остановился, ожидая ребят, они его окружили шумной требовательной ватагой.

Обняв за плечи маленького Ояма — брата Кооя, Этуги постоял несколько мгновений, потом молча, наклонив голову, пошел дальше. Притихшие, забыв шалости, ребята шли за ним. Вопросов не задавали. Выросшие у моря, они сразу поняли в чем дело; тем более что бывали случаи, когда уносило на льдине охотников.

Этуги направился в поссовет. Ребята отстали от него только у самых яранг поселка и понуро разбрелись в разные стороны.