Северные рассказы и повести

А оно здесь удивительное, северное! За вагончиками рабочего посёлка замечаю вертикально вонзающийся в небо фантастический свет прожектора. Оказывается, идёт снег. В темноте его не видно, но луч прожектора очень высок, и он в нём. Как в сказочном сверкающем воздушном столбе крутятся, сверкают, переливаются мириады сияющих серебром снежинок. Гигантский столб, протянувшийся из ниоткуда в никуда, порхающего и ликующего, живого снега! Абсолютно потрясающей красоты зрелище.

Не менее неожиданно выглядит здесь иногда и само солнце. Когда мы возвращались с Сузуна — самой северной части маршрута, оно было слева от дороги и напоминало собой неяркую (щуриться не надо, глаза не режет) красноватую медузу с плоской, как бы обрубленной сверху тучами, головой и длинными, вьющимися до земли, щупальцами–лучами. Потом щупальца выпрямились, и светило стало напоминать собой кисточку–помазок для бритья. Но и это ещё не всё.

Вскоре солнце меж темной полосы протяженных вдоль горизонта облаков вытянулось в вертикальную струнку и обратилось в прямой, как колонна афинского акрополя, турмалиновый двухцветный кристалл — чем выше к небу, тем желтее, а чем ближе к земле, тем краснее. Нижняя часть постепенно скрылась за облаками, а верхняя — засверкала золотистой прозрачной короной, затем она закосматела, стала грязновато–жёлтой и, наконец, сгинула, захлебнувшись вздымающейся вечерней облачностью.

Перед отъездом с Тагула оранжевое утреннее солнце, будто на прощанье, вдруг разделилось по цвету надвое. Ровно на две половинки — как сердце. Левая половинка — ярко–арбузно–красная, а правая — не менее яркая, но жёлтая…

На Тагуле Алексей, которого всю дорогу мучили то изжога на всё вплоть до простой воды, то скачующее атмосферное давление, решил расслабиться, сходить в баньку. Сходил… Посидел в сухой, протопленной горячей парилке до изнеможения, пропотел и вышел сполоснуться. А воды нет. Никакой. Бойлер работает, греется, но в душевом кране — ни капли. Задумался мужик. Ключ от бани ему дал Альберт, наш «сокамерник» по вагончику, который приехал сюда на вахту. Значит, с него и спрос. В предбаннике возле большой емкости с набранной холодной водой — насос и кабель от него. Вилка кабеля лежит свободно, не вставленная в розетку, над которой строгая надпись «Не включать». Алексей — бывший военный топограф, человек дисциплинированный. Нельзя — так нельзя.

Оделся, побежал за Альбертом. А у того — плановое вечернее совещание по ТБ: «час техники безопасности». Неудобно заходить, отвлекать человека. Вернулся. Стал ждать конца «часа». Час прошел. Миновал и второй, пошел третий час. Бойлер продолжает греться. Воды нет. Пот на теле купальщика высох. Тело стало чесаться. И тут разум победил дисциплину: Алексей мужественно воткнул вилку в розетку, невзирая на все запрещающие надписи. И зашумел насос. И потекла вода. И желаемое свершилось. Альберт для этого не понадобился. Топографический волк прыгнул–таки за флажки…

Лес тает, растворяется на глазах в быстротекущей меж ложбинок и взгорков стремительно приближающейся дымке метели. Мы едем домой. Вспоминаю оленя, встреченного нами по пути возле базы строителей–дорожников. Дикий, доверчивый. Водители захотели сфотографироваться с ним, боялись, что убежит, а он после фотосессии пошел за ними, как собачонок за мамками. Говорят, что олени прячутся возле людского жилья, если чувствуют, что за ними ходит волк. Вспоминаю молящегося водителя–мусульманина на дороге и другой Камаз — водовоз, странным образом, строго перпендикулярно зимнику, воткнувшемуся по брюхо в снежную целину. Умник–начальник, находившийся в кабине рядом с шофёром, приказал тому съехать с дороги и поездить–поискать ближний путь к реке, хотел, видимо, выяснить уровень воды подо льдом, достаточно ли для того, чтобы качать в водовозную бочку. Очень дальновидно. Они проехали, пропахали в сугробах метров тридцать. И теперь их не вытащить ничем кроме трактора. Наш водитель — горячий дагестанец рванулся было выручать, еле отговорили.

Увы, но эта вахтовка абсолютно не приспособлена для подобных дел: у неё и фаркопа–то нет. Однако, на счастье водовозки минут через десять нам встретились два «Кировца», видимо работавших на зимнике. Вот они вытянут её наверняка. Можно считать, что мужикам–водовозчикам на этот раз подфартило.