Северные волки

– Что тут может треща-а-а-а-а… – Пол под их ногами резко ушел вниз, и Вегард с девушкой полетели куда-то вниз в сопровождении одинокого огонька, следующего за жрицей. Молодой воин только собрался всерьез задуматься о том, куда они падают, как пол очень недружелюбно ткнулся ему в спину. Не успел воздух с шумом выйти из груди Вегарда, вновь прямо на него рухнула Энвинуатаре, а следом за ней целый ворох костей, пыли, конечностей мертвецов и каменной крошки.

– Похоже, это становится традицией… – сдавленно прохрипел берсерк, заново вспоминая, как дышать.

Девушка ничего не ответила и даже не пошевелилась. Вегард с трудом перевернул жрицу на спину и подрагивающей рукой прикоснулся к ее груди, сразу же облегченно вздохнув – сердце полукровки билось. Но долго радоваться чудесному приземлению воин не смог. Зловещее стрекотание прямо за спиной заставило его скрипнуть зубами.

Волшебный огонек, зависший над Энвинуатаре, давал достаточно света, чтобы берсерк заметил, что яма, в которую они провалились, сплошь завешана толстой паутиной. Так что ему не составило труда догадаться, кто именно решил испортить ему настроение в этот раз.

– Наверняка здоровенный… – прорычал Вегард, вскакивая с места и оборачиваясь, одновременно выхватывая оружие.

Молодой воин оказался не прав. Слово «здоровенный» не могло в полной мере описать колоссальный размер застывшей перед берсерком твари. Уродливая, усеянная черными глазами голова застыла прямо напротив лица человека, щелкая у него перед носом длинными жвалами. Удерживаемое на толстых, покрытых длинными волосками лапах мохнатое тело превосходило в размерах пару фарноксов, стоящих друг на друге, и это открытие отнюдь не прибавило Вегарду радости.

– На чем ты здесь так отъелся? – прошептал берсерк, но, заметив неподалеку несколько маленьких коконов, сразу понял, кто именно охотился на сородичей Црапинега. – Что-то мне подсказывает, что ты просто так не уйдешь, да? – По привычке Вегард сделал шаг в сторону, намереваясь начать движение вокруг противника, но тут же вернулся на прежнее место. Нельзя было оставлять Энвинуатаре беззащитной.

В отличие от воина, паук, бодро перебирая лапами, каждая из которых в толщине не уступала руке берсерка, принялся огибать приготовившегося к бою человека. Вегард медленно поворачивался вслед за противником, заодно оглядывая место, где они оказались. Большая пещера не имела никаких видимых выходов, кроме дыры в потолке, через которую сюда и провалились берсерк и жрица. Повсюду здесь валялись иссушенные коконы и обломки костей, как совсем маленьких, так и больших, скорее всего, принадлежащих троллям.

– Хорошо, что ты тут хотя бы один живешь… – пробормотал Вегард, не обнаружив поблизости других пауков.

Огромная черная тварь зловеще застрекотала, перебирая жвалами, и берсерк расценил это как начало поединка. Он бесстрашно бросился на врага, едва увернувшись от мохнатой лапы, с пугающей скоростью выброшенной ему навстречу. Молодой воин из крайне неудобного положения неуклюже рубанул по конечности паука, и тот, противно зашипев, отпрыгнул назад.

– Не нравится? – довольно поинтересовался Вегард.

Вместо ответа паук размытой тенью вернулся на прежнюю позицию и, поднявшись на нескольких лапах, попытался достать воина длинным кривым жалом, располагавшимся на мохнатом брюхе. Вегард успел отскочить в сторону, но не смог избежать сокрушительного удара лапой и, не устояв на ногах, покатился в сторону. Мигом вскочив, он наотмашь ударил «Кровавым жнецом», прочно засевшим в передней конечности врага, и тут же вновь покатился по земле, получив удар в грудь и выпустив рукоять топора. Тяжело дыша, берсерк поднялся на ноги и увидел, как паук, нависнув над едва шевелящейся жрицей, собирается пронзить ее своим жалом.

– Бейся со мной, урод! – отчаянно взревел Вегард, чувствуя, как теряет над собой контроль.

Издав нечеловеческий рык, он метнул меч прямо в уродливую морду, таращащуюся на него множеством непрерывно двигающихся глазок, и с голыми руками бросился на врага.

– Убей… Убей! УБЕЙ! – едва различимый шепот в голове берсерка сорвался на крик, и воин последовал ему.

Презрев опасность, он устремился навстречу замершему пауку, трясущему головой с засевшим в ней мечом. Для Вегарда сейчас не существовало ничего, кроме него самого и врага, которого он ненавидел всем своим естеством.