Северный гамбит

Мы наконец входили в пролив, радуясь, что, кажется, достанем теперь эту батарею. Сейчас говорят, можно было послать вперед крейсер, или даже дивизион эсминцев — у немцев на орудиях были лишь легкие противоосколочные щиты, мы могли засыпать батарею градом шести- и даже пятидюймовых снарядов, и она не смогла бы стрелять. Спрашиваю умников, откуда мы могли знать, какая у немцев защита? Если, бы там были башни корабельного типа, мы просто послали бы легкие корабли на убой без всякой пользы. И при номинальном равенстве в дальности стрельбы, меньшие калибры имеют на предельной дистанции намного большее рассеивание, а значит, худшую меткость. Наконец, на выходе из пролива еще следовало пройти две — три мили, чтобы уверенно достать до дальнего острова. Целых две мили — это очень много, если идти по минным полям!

И тут немцы обратили внимание на нас. Первое попадание было с правого борта выше каземата, в надстройку, под острым углом. Снаряд прошел к трубе, пробил всего лишь двухдюймовую броневую палубу и разорвался в котельном отделении. Наверх вырвалось облако пара, но мы еще не потеряли ход. И немцы начали молотить нас, как до того «Соверен» — каждые две минуты залп, и почти всегда одно попадание. И это было уже страшно. Но даже тогда не было ощущения безысходности, нам всё же казалось, есть возможность дотянуться до горла врага. И Адмирал сказал:

— Сигнал десантному отряду: ваша цель — тот остров впереди. И в машину, выжмите сколько можете. Побольше этих восьми узлов.

И мы пошли вперед, догоняя тральщики. Горели, садились носом, но шли. Поняв замысел Адмирала — что мы всё, уже мертвецы. Но «к черту мины», как сказал Фаррагут на Миссисипи восемьдесят лет назад, только вперед — у нас булевые наделки по бортам, как хорошее ПТЗ, сразу утонуть мы не должны. А значит, успеем и сократить дистанцию, на которой достанем наконец до этой проклятой батареи. Теперь мы ясно видели вспышки выстрелов на северо-восточном берегу острова Харстаг. И расчистим своим корпусом дорогу от мин десантному отряду. А кто из нас после останется живым, видит Бог!

Немцы стреляли. Когда мы поравнялись с тральщиками, один из маленьких корабликов просто разнесло в клочья снарядом, предназначенным для нас. Прямое попадание в крышу первой башни, броню пробило. В башне полегли все, хорошо, не взорвался погреб. Но за нами шли десантные суда, наш приказ был принят и понят! Я и сейчас считаю, что нам не хватило чуть-чуть. Мы отвернули вправо, чтобы ввести в дело кормовые башни, чтобы было шесть стволов в залпе вместо двух, и тут под бортом взорвалась мина. Взрыв был необычно сильным — или немцы ставят мины в связке, или у нас сдетонировал погреб шестидюймовых. И «Ривендж» стал валиться на борт. Но Адмирал был спокоен, как подобает британскому джентльмену. Его последний приказ был: «Всем оставить корабль». Лишь благодаря этому многие из экипажа спаслись. И я тоже — а Адмирала никто не видел среди выживших, неизвестно, что с ним стало и как он погиб. Может быть, он так и не покинул мостик.

Болтаясь на плотиках, мы видели, как немцы расстреливали идущие за нами транспорта. Было уже совсем темно — но костры на воде хорошо различались. Затем мимо нас прошли десантные боты, набитые солдатами, нас не взяли, потому что были нагружены до предела — транспортов, с которых их сбросили, больше не было. Мы погребли к Бьяркее, этот остров был ближе. Там оказались немцы. Кого-то взяли в плен, но я и еще несколько матросов сумели спрятаться, в темноте нас не нашли. А затем на юго-западе вспыхнула стрельба, взлетали ракеты, светили лучи прожекторов — там еще не стихло, когда стрельбы и крики начались уже рядом. И мы встретили наших солдат, высадившихся уже на этот остров. Они рассказали, у Харстага была бойня, их осветили прожекторами и ракетами и расстреливали на воде из пулеметов и мелких пушек. Спаслись лишь те, кто повернул и высадился здесь.

Немцев на этом острове было мало, и они отступили в его южную часть, а затем на катере ушли на Грютейю. И мы нашли нескольких наших с «Ривенджа» расстрелянными — их сначала взяли в плен, а когда пришлось отступать, убили. Нас оказалось почти пятьсот, целый батальон, правда, вооружены были едва половина. Все, кто не десант, что-то сумели у дохлых немцев взять, вот только патронов и еды было мало.

Наши рассказали, «Белфаст» тоже погиб. Когда пытался прикрыть десант огнем. А «Шеффилд» уходил горя и кренясь, но вроде ушел. Из эсминцев, фрегатов, тральщиков тоже многие потонули, там батареи оказались с трех сторон, как в мешке; ну, а транспорты точно погибли все. Но вроде многие успели спустить боты, и мелкие группы, пользуясь темнотой, разбежались кто куда по островам — как это у русских называлось бы, «ушли в партизаны». Вот только с едой плохо, с патронами, с медикаментами — короче, будем сидеть, пока всего этого хватит, ну а после придется сдаваться. Или попробовать через пролив вплавь? Боты спрятать некуда, днем их все у берегов расстреляют. А вода холодная, не доплыть.