Северный лик Руси

«Прежде чем закончить главу о русских вавилонах, обратимся еще к одному обстоятельству, а именно к их названию, которое, очевидно, изменилось там из общераспространенного Babylon в Wawilon… в России все запутанные узоры называют «бабилонами» или «вавилонами»; однако напрашивается предположение, что это обозначение как раз и восходит к каменным вавилонам, а не наоборот. Какой-нибудь языковед, вероятно, мог бы дать справку о возрасте этих наименований, связанных, разумеется, с такими понятиями, как вавилонское столпотворение и смешение языков. В качестве параллельного примера укажу, что в шведской статье д-ра Хофберга о вязаных куртках, именуемых troja и borbatroja, я кажется, видел упоминание о том, что их украшали особой вязкой из переплетенных узоров. Когда я впервые встретил название «вавилон», которое в отчете Аспелина не упоминается, т. е. в Финляндии оно, очевидно, не употреблялось, зато широко распространено в Лапландии, то мне сперва показалось, что здесь какое-то недоразумение или ошибка; ибо в Финляндии троянские замки… любят называть именами городов, прославившихся в результате больших разрушений: Троя, Ниневия, Иерихон, Лиссабон и даже «Разрушение Иерусалима». Я не мог не предположить, что лейтмотивом этого послужила идея гибели и что, обращенные в христианство финские и русские крестьяне. не знавшие о Трое ничего кроме того, что это был какой-то разрушенный город древности, заменяли шведское название «тройнеборг», успевшее проникнуть в Финляндию, именем того или иного библейского города, прославленного разрушение (Иерусалим, Ниневия, Вавилон), или Лиссабона, приобретшего известность из-за землетрясения. Однако при дальнейшем исследовании мне пришлось убедиться, что название «вавилон» как обозначение запуганных ходов имеет в русском языке более глубокие корни… Так, Э. фон Бэр в одной из своих… статей указывает, к примеру, что в Южной России «вавилонами» называют протяженные погреба, возможно по аналогии с запутанными ходам старых каменоломен и рыбников, которые позже… стали использоваться как погреба»[41].

О христианских корнях этого названия, которое вытеснило, вероятно, более древнее, но сохранила его семиотику, мы вернемся ниже, в главе, посвященной адаптации символика лабиринта христианской церковью.

Поговорим о тех несомненных свидетельствах, которые позволяют нам говорить, что в русской культуре сохранились мифологические сюжеты, позволяющие нам воссоздать древний общеарийский миф о лабиринте, который реконструируется по германским древним сказаниям.

Русский исследователь фольклорных и мифологических сюжетов Веселовский писал в свое время, что древнее сказание о чудище вавилонском и библейская легенда о сооружении башни в Вавилоне связаны с образом змея, окружающего город. Русское наименование «троянских замков», вероятно, берет свое начало в этих апокрифических преданиях. Веселовский зафиксировал для нас бытование представления русских о «вавилонах» как символических изображениях охраняемых змеями замков, что находит отголосок и в скандинавских сагах.

Перед нами уцелевшее древнее мифологическое воззрение на символ лабиринта, пережившего определенную внешнюю трансформацию под влиянием христианства, но сохранившего свое древнее смысловое ядро.

Вообще, необходимо отметить, что миф о похищении солнца злым старцем, вполне отчетливо сохранился в русской фольклорной традиции, с помощью которой мы можем объяснить не только символику лабиринтов, но и распространенность символа «тройной ограды» на Руси. Речь идет о распространенном сюжете сказок, как добрый молодец освобождает похищенную старцем (кощеем) и заключенную в башню красавицу, причем освобождает ее благодаря своему волшебному коню и его чудесной способности перепрыгивать любые стены. О герое, преодолевшем внешнее препятствие, говорится: «И чудовище Кощея задушившего в стальных своих объятиях. И змеюку горную раздавившего своей ногою, и девицу прекрасную, скрытую за трижды девятью стенами в тридесятом царстве, из-под власти змея освободившего и привезшего на Русь Святую. Белую».

Крайне интересна цифровая символика замка, или башни заточения, девицы. Мы встречаемся с сакральным северным числом 9. что заставляет нас вспомнить не только девять петлей классических лабиринтов Севера, но и девятичастную «тройную ограду».

Девять стен, скрывающих девицу, напоминают нам о девяти кольцах змея и о двенадцати стенах, которые Валит воздвиг после победы в «Варяжском заливе» Кольского полуострова.