Северный перевал

У двери в гостиную жены Вандерт на несколько мгновений замер, собираясь с духом. Начинать разговор при фрейлинах Цинтии ему не хотелось, нахальные дамочки мгновенно насторожат свои лопушки и будут жадно ловить каждое слово, как сказанное, так и не прозвучавшее. Поэтому их придется выставить… а это равносильно вытаскиванию ежа из кувшина.

Но сколько ни стой, ничего не изменится… – вздохнул он обреченно и медленно открыл дверь. Цинтия не любила резких движений и порывистых людей, они казались ей неотесанными.

В комнате властвовал полумрак, из всех шаров был приоткрыт лишь один, но и при этом скудном освещении Вандерт сразу определил, что сегодня фрейлин тут нет. Цинтия сидела в одиночестве, отвернувшись к темному окну и прижимала к глазам платочек.

Регент сразу забыл и про племянника, и про его невесту, и про все на свете… при всех своих чудачествах плаксой его жена никогда не была.

– Цинни? Что случилось? – Регент в три шага оказался рядом с ней.

– Ван? Ох, светлые силы, как ты меня напугал! Откуда ты взялся? – нахмурилась она, пряча платок.

– Вошел в дверь, откуда же еще, но это неважно, – не дал увести себя в пустые извинения Вандерт, – я спросил, почему ты плачешь? Что произошло? Твои сороки притащили какую-нибудь глупость? Так я быстро выкину их из замка.

– Ты и так уже всех повыбрасывал и позапирал… – упрекнула жена.

– Цинни… мы вместе уже тридцать пять лет. И я точно знаю, что плакать из-за фрейлин ты не стала бы. Что произошло?

– Вот… читай… – она вытащила из-за корсажа смятое письмо.

Вандерт нетерпеливо сбросил покрывало с ближайшего шара и впился взглядом в записку, явно полученную женой через почтовую пирамидку. Он сам позволил ей неограниченно пользоваться личным артефактом, чтобы хоть немного возместить разлуку с дочерью и внуками.

Письмо было коротким и полным отчаяния, видимо Лиранния писала в спешке и под впечатлением от свалившегося на нее удара.

Неожиданного и от того еще более сокрушительного. Хотя и можно было предположить, что однажды все так и случится, но ведь считается, что беда, о которой знаешь загодя, не так страшна и может вообще не произойти.

Муж их дочери был знатен и имел не очень большой, но стабильный доход с аренды земли и кораблей и долю с прибылей столярной мастерской.

От родителей ему досталось ухоженное имение с большим домом и плодоносящим садом. А от дружбы с одним из принцев – пагубная любовь к азартным играм, которую он умел держать в узде и тщательно скрывал от окружающих.

Вот только от родни скрыть не удалось. И его младший брат сумел уговорить хозяина дома, в котором жил, сыграть, чтобы скрасить скучный, дождливый вечер. Игра продолжалась всю ночь с переменным успехом, а утром Лиранния узнала, что проснулась в чужом доме, чужом имении, стоящем на чужой земле и на чужой кровати.

Ее муж, проспавшись и припомнив, до чего доигрался, ринулся к брату… надеясь, что тот просто пошутил. Но был встречен вооруженной охраной.

Вернуться к жене он не посмел, отправился к скалам, нависающим над морем, но Лиранния уже успела немного прийти в себя и велела преданным слугам следить за их уже бывшим хозяином.

Теперь она держала мужа под неусыпным надзором, и перебралась в домик няни младшей дочки, хотя везучий деверь не стал выгонять семью брата, предложив им флигель и пожизненное содержание.

– Ну и чего ты плачешь, Цинни? – Приобняв жену, Вандерт нежно поцеловал ее в щеку, и успокаивающе погладил по спине, – можно подумать, мы с тобой нищие. Или детей у нас очень много? Пиши ей письмо, пусть нанимает удобный дормез, берет детишек, мужа и преданных слуг и едет к северному перевалу. До Манерга доберутся в дормезе, а там их встретят наемники с деньгами и всем необходимым. Я немедленно отправлю письмо Таубену. А ты пока наденешь красивое платье и пойдешь со мной. Дарвел решил жениться и сегодня им проведут ритуал.

– Так может мы тогда… – заикнулась Цинния.

– Дорогая, ну ты же у меня умная женщина? Подумай сама, здесь нас уважают и ценят, Дар никогда ни в чем не откажет и не упрекнет. А там мы будем просто никому не известными стариками… и ни фрейлин, ни балов в твоей жизни больше не будет.

– Не упрямься, Ильда, – мягко попросила наставница, и знахарка сразу смолкла.

Спорить все равно бесполезно, когда Вильдиния говорит с такой интонацией. Вроде и кротко, но под вежливой, дружеской улыбкой таится стальная непреклонность.

– Пойми, – чуть виновато заглянула в глаза сестры по гильдии Розанна, – если бы вы провели тайный ритуал, только маги и регент, можно было бы сделать все попросту и быстренько. Но ты захотела пригласить нас и наемников, а Вашек тут же написал Таубену… и тот уже едет. И может, не один. Ты же не будешь против? А регент позвал жену, потом посоветовался с Анвиезом и пригласил советников, которые живут во дворце. С женами, разумеется.

– Всё! – подняла руки Ильда, сдаваясь перед неумолимостью лавины, в которую превратился простой, как она считала, ритуал. – Я уже все поняла. Делайте что хотите и как хотите… только не увлекайтесь особо.