Северный путеводитель для новых русских иноков

– Послезавтра тогда. Сиди, никуда не отлучайся, я позвоню.

– Телефон запиши мой рабочий. Ну, не мой – у бухгалтера стоит, она позовет, она тетка отзывчивая вроде.

– У какого бухгалтера?

– Ну, неважно у какого. Запиши и все.

– Говори так, я запомню. Ты же знаешь – я никогда ничего не забываю!

На том и расстались.

Едва я вошел домой, как раздался звонок. Я снял трубку. Фима Коростелев в исключительно свойственной ему манере начал из далекого далека:

– Мишанечка, здравствуй, родимый… я вот что хотел у тебя спросить. Слушай… у тебя девка есть?

– Нету, – сознался я, – А что вдруг?

– Плохо, – констатировал Фима.

– Плохо, дядь Фим, – подтвердил я, – Но так, в принципе, ничего. Жить можно.

– Слушай… но не в этом суть, на самом-то деле.

– А в чем?

– Предложение есть для тебя… Вова Петров тут мне позвонил.

– По девке предложение? – оживился я.

– Ну, не совсем, – Коростелев на том конце захмыкал, – Хотя у Володеньки, ты знаешь, за этим не заржавеет! Но нет, нет… Халтурку тут он одну предлагает, как раз еще один человечек нужен. Я про тебя сразу и подумал.... У тебя как со временем на этой неделе?

– Ну, я в принципе на работу устроился… но если после обеда, то может получиться. А лучше всего вечером. А когда? И что за халтурка вообще?

Фима заскрипел дальше:

– Вообще говоря, ты знаешь, я Вову очень люблю… но после той зимней истории вот честно тебе скажу: в этом плане не верю ему и на ломаный грош!

Я мысленно согласился.

– А халтурка такая. Там ему какой-то хмырь машину подгоняет, надо разгрузить будет ее. Вот, собственно, и все.

– А про деньги Вова ничего не говорил? Вы ж знаете, я его тоже очень люблю… но Вова у нас такой стеснительный, вполне мог засмущаться и ничего не сказать на эту тему!

– Золотой ты мой, я ведь тоже сразу об этом подумал! Короче, Вова сказал так: живых денег не будет, но натурой мы сможем взять. Так и сказал: сколько, мол, сможете на себе за один присест унести – столько и берите…

– Дядь Фим, Вы же знаете… – сказал я, – Если вы куда зовете – я приду обязательно. Даже если Вова Петров предложит за один присест унести. Я только уточнить хочу… потому что машину разгрузить – это на самом деле не на полчаса работы, как сперва кажется! Короче, я согласен в любом случае.

– Ну, я в тебе и не сомневался никогда! На самом деле Володя сказал – ширпотреб какой-то. Бабский. Я потому про девку и спросил сразу. В общем, если и не сразу – то потом непременно пригодится!

– Согласен. Когда?

– Послезавтра вроде. Я уточню, но так на четверг он сразу обозначил…

– Телефон у меня… я продиктую, рабочий. Там бухгалтерша, она позовет.

– Сейчас-сейчас, запишу…

Все не случайно. Все не просто так.

Следующее утро началось с того, что Каравайцев все-таки отыскал вожделенный философский камень и превратил наконец воду в вино. Ну, то есть бульон. Точные пропорции и количество израсходованного продукта мастер, само собой, сохранил в тайне – но, судя по достигнутому могуществу у цели, на выходе состоялось граммов триста-триста пятьдесят, в пересчете, разумеется, на чистый этанол. Вслед за чем мы под его руководством отбыли на выездное мероприятие, а именно – на демонстрационную расклейку фотообоев, единственного товара, который и в самом деле производился в недрах нашего полуподвального предприятия.

Промо-акция удалась на славу. Особенно заключительный этап, в некоем хозяйственном магазине на окраине Люберец, когда Каравайцев, уже изрядно утомленный, вольготно полулежал на каких-то коробках, а я, согласно его четким указаниям, тщательно мазал клеем и лепил листы куда-то под самый потолок. Итоговый рисунок смотрелся выигрышно: композиция получилась что-то в духе раннего Клода Моне.

Это событие тоже имело свои последствия.

И настало долгожданное послезавтра…

Утро началось с производственного совещания, в самом дебюте которого отзывчивая женщина-бухгалтер Валентина Петровна суровым голосом поинтересовалась:

– Кто вчера по объектам на поклейку выезжал?

– Ну, допустим, мы со студентом, – ответствовал Каравайцев, жадно отхлебывая из полулитровой мастерской кружки обычный, не переработанный покуда бульон, – А что такое, Валь?

– А то! – неожиданно сорвалась на визг Валентина Петровна, – Рекламация пришла на ваши художества! Виктория Андреевна (хозяйка богадельни, стало быть – Прим.авт.) сегодня до работы заезжала в Люберцы – в ужас неописуемый пришла! Даже позвонила сразу, хорошо еще я пришла уже. Все до единого, говорит, блоки перепутаны, половина еще и вверх ногами. Вы в инструкцию-то бы хоть посмотрели! Кто клеил?

– Студент клеил! – дружелюбно улыбаясь, сдал меня начальник цеха.

– А чего я-то? – испуганно залепетал я, – Приклеил нормально. Я думал – так и есть, в духе раннего Моне.

– Моне… Портмоне!!! – передразнила меня отзывчивая женщина-бухгалтер, – Там вообще было «Утро в сосновом лесу», что ли, ты в школе разве не проходил, вроде недавно было, не должен был забыть еще… ладно, неважно. Приклеил-то и в самом деле хорошо, Вика ногтем поскребла – не отдерешь, говорит, теперь… Только сикось-накось!!!