Северный путеводитель для новых русских иноков

– Я-то тут причем? – возвысил я голос, придя в себя после неожиданного удара и паритетно запаливая топ-менеджмент, – Мне как Александр Тимофеевич велели, так и лепил. Там же вообще под потолком, на двух столах еле стоял, чуть вниз не полетел пару раз… я чего, вижу что ль сблизи, чего там интегрально получается. Большое, знаете ли, Валентина Петровна – на расстоянии видится!

– Как получается? – заинтересованно переспросила Валентина Петровна, столь же неожиданно успокоившись, как и за минуту до того взвившись, – Но не суть дело, короче. Сегодня, значит, поедут клеить Живописцев тогда и… а, ты один, получается? Ну, возьми кого-нибудь из сборщиков, что ли. С Люберец и начнете, переклеите сразу. Да смотри, чтоб без «портмоне» в этот раз! А Каравайцев со студентом – на складе сегодня останетесь. Как раз машина скоро должна прийти…

Все, что ни делается – к лучшему. Оказался бы я в Люберцах – куда бы мне Болельщик звонил?

– А ты, студент, – миролюбиво сказала мне бухгалтерша, – Ты у Каравайцева старайся хорошему учиться. А не плохому. Понял?

– Я стараюсь, – заверил я.

Да, поучиться было чему. Приехал тогда к нему какой-то хмырь на мерседесе. На старом таком, побитом, модели – чуть ли не как у Штирлица в кино – но мерседес! Крутая тачка! И долго они о чем-то сосредоточенно беседовали во дворе. А потом, когда хмырь уехал – Каравайцев назидательно спросил:

– Знаешь, кто это был?

– Не знаю, Александр Тимофеевич, – признался я, – Кто?

– Да конь в пальто! Тоже грузчик, как, в принципе, и мы с тобой здесь. Такой же работник умственной сферы труда. А ездит на мерседесе! И все почему?

– Почему?

– Потому что знает, что грузить!!!

– А что он грузит, Александр Тимофеевич?

– Этого, студент, тебе лучше не знать. Меньше знаешь – крепче спишь, слыхал такое народное выражение? Ну так вот. Ты в целом оком ситуацию охвати, уясни для себя и намотай на ус.

В общем, так я и поступил.

И – пыльный уже июнь, и машина пришла, и Каравайцев опять патрициански возлежит на каких-то мешках, и кричит мне:

– Работаем, работаем, студент – никуда не торопимся, времени впереди много, рабочий полдень еще даже не близок! Ставь аккуратно, ровненько так, тебе же самому потом и выносить придется!

Это означает, что Каравайцев еще не придумал, как спереть материальных ценностей в данном конкретном случае.

А потом вдруг, даже прихлопывая в ладоши, как тренер, что гонит своего подопечного по дистанции:

– Давай, давай, студент – резче ходи, время поджимает! Обед уже скоро, а ты и до середины не добрался!

А это говорит о том, что уже спер… когда, как, вроде же с мешков даже не привставал, так и лежит как лег… учись!

И – обед, и машина уехала, и опять горячий бульон. И Каравайцев говорит:

– Пять коробок. Две Валька взяла, нам с тобой – три. И Живописцеву – хрен. Видал, как выделывался сегодня с утра? Штрейкбрехер – мог бы и помолчать! Ладно, как делить будем?

– Вам тогда две и мне одна? – робко предположил я.

– Да зачем мне две…

– А мне?

– Ну, ремонт сделаешь дома. Рисуночек смотри какой веселенький!

– Да это… не, у меня своя комната, но тут же если две коробки – это сорок рулонов! Куда мне столько!

– Ну я не знаю… Девке своей подари, пусть она тоже поклеит. Есть у тебя девка?

– Нету. Но даже если бы была – что нам потом, в гости друг к дружке ходить? В одинаковый веселенький рисуночек?

– Студент, ты не рассуждай, а бери. Будет рисуночек – появится и девка. И потом, ты что думаешь – мы тут много живыми деньгами получаем? Так вот и перебиваемся мало-помалу. А до тебя – так и вообще в последнюю очередь дойдет… Бартер. Натуральная оплата. Слыхал такие юридические термины?

– Да слыхал. Ну, если уж бартером и натурой брать – тогда уж хорошо, как у того хмыря!

– У которого?

– Ну, давешний, который на мерседесе знает что грузить!

– Ты не скажи, брат… – задумчиво молвил Каравайцев, – Есть вещи, погрузить которые можно только один раз… усекаешь?

– Усекаю. Согласен – беру две.

– Молодец, соображаешь. Хоть и с незаконченным высшим…

Ну и далее в том же духе.

Спустя час высоконравственной, душеспасительной беседы я вдруг спохватился – а Болельщик-то где, разлюбезный мой друг? Ведь по всем раскладам и прикидкам уже должен был объявиться, назначить место, дать вводные указания и распоряжения… И, набравшись смелости, я постучался в святая святых предприятия – комнату бухгалтерии:

– Валентина Петровна, я извиняюсь… а тут это… не звонил мне кто?

Отзывчивая женщина Валька ласково посмотрела на меня поверх очков:

– Вроде нет. Сегодня вообще только Вика звонила по поводу вчерашнего твоего художества!

Я молча проглотил несправедливо нанесенную обиду и спросил:

– А мне можно самому?

– Девушке хочешь позвонить? Давай, сегодня не будет уже работы, отпускаю вас с этим алкашом! – любезно пригласили меня.

Да они сговорились тут что ли все?!!!

– Ну почти.

Я набрал номер. Голос Болельщика на другом конце провода подсказал мне, что я как раз вырвал его из освежающих объятий дневного Морфея.

– Здорово!

– А, это ты… привет!

– Ну, чего?

– Чего?

– Чего «чего»… машину-то разгружать с лосинами – куда приезжать?